Детство и юность она провела в подмосковных селах Преображенском и Измайловском, благодаря чему Москва и ее окрестности остались ей близкими на всю жизнь. Образование ее ограничилось обучением танцам, светскому обращению и французскому языку; уже будучи императрицей, она очень удивилась, узнав, что "Великобритания есть остров" . Объявленная в 1722 г. совершеннолетней, Елизавета стала центром разных дипломатических проектов. Петр Великий думал выдать ее за Людовика XV; когда этот план не удался, царевну начали сватать за второстепенных немецких князей, пока не остановились на принце Голштинском Карле-Августе, который успел ей очень понравиться. Смерть жениха расстроила и этот брак, а за последовавшей вскоре после того кончиной Екатерины I заботы о замужестве Елизаветы совершенно прекратились.
Предоставленная в царствование Петра II сама себе, живая, приветливая, умевшая каждому сказать ласковое слово, к тому же видная и стройная, с красивым лицом, царевна всецело отдалась вихрю веселья и увлечений. Она подружилась с юным императором, способствовав этим падению Меншикова, и одновременно окружила себя "случайными" людьми, в роде А. Б. Бутурлина и А. Я. Шубина. С восшествием на престол властной и подозрительной Анны Иоанновны Елизавета лишилась блестящего положения при дворе и была принуждена почти безвыездно жить в своей вотчине, Александровской слободе, замкнувшись в тесном кружке преданных ей лиц, среди которых с 1733 г. первое место занимал Алексей Разумовский.
Ученица французского гувернера Рамбура и послушная дочь своего духовника отца Дубянского, она проводила время в бесконечных балах и церковных службах, в заботах о парижских модах и русской кухне, постоянно нуждаясь в деньгах, несмотря на большие средства. Полное равнодушие к политике и неспособность к интригам, при существовании к тому же за границей внука Петра Великого, принца Голштинского, спасли Елизавету от пострижения в монастырь и от брака с герцогом Саксен-Кобург-Мейнингенским, но крупные неудовольствия между ней и вспыхивали неоднократно.
Не лучше стало положение царевны и с переездом ее в Петербург при Иоанне VI, хотя Бирон, по-видимому, благоволил к ней и увеличил выдававшееся ей из казны содержание. Но теперь за изменение участи Елизавете взялось само общество. 10-летнее господство немцев при Анне Иоанновне и Анне Леопольдовне породило всеобщее недовольство, активным выразителем которого явилась гвардия, служившая крепкой цитаделью русского дворянства. Возмущенное гнетом иноземщины национальное чувство заставляло мечтать о возвращении к временам Петра Великого; заведенные Преобразователем суровые порядки подверглись идеализации, и царевна Елизавета стала казаться способной вывести Россию на прежнюю дорогу.
Когда созданный в 1730 г. режим начал разлагаться, и правители-немцы стали пожирать друг друга, в среде гвардии появились признаки открытого волнения. Этим настроением попытались было воспользоваться французский посол Шетарди и шведский - барон Нолькен. Путем возведения на престол Елизаветы первый думал отвлечь Россию от союза с Австрией, а второй - вернуть Швеции завоеванные Петром Великим земли. Посредником между иностранными резидентами и Елизаветой был лейб-медик ее Лесток. Нерешительность Шетарди и чрезмерные притязания Нолькена заставили, однако, Елизавету прервать с ними переговоры, ставшие невозможными и потому, что шведы объявили правительству Анны Леопольдовны войну, под предлогом защиты прав на престол сына Анны Петровны, герцога Голштинского, будущего императора Петра III. Зато выступление части гвардейских полков в поход и намерение Анны Леопольдовны арестовать Лестока побудили Елизавету поторопиться с решительным шагом. В 2 часа ночи на 25 ноября 1741 г., она, в сопровождении близких ей лиц, явилась в гренадерскую роту преображенцев и, напомнив, чья она дочь, приказала солдатам следовать за собой, запретив им пускать в ход оружие, так как они грозились перебить всех немцев. Арест Брауншвейгской фамилии произошел очень быстро, не вызвав никакого кровопролития, и на другой день появился манифест, кратко возвещавший о вступлении Елизаветы на престол.
Этот переворот породил в обществе настоящий взрыв национального чувства. Тогдашняя публицистика - приветственные оды и церковные проповеди - была полна желчными и злобными отзывами о предшествовавшем времени, с его правителями-немцами, и столь же неумеренными восхвалениями Елизавета, как победительницы иноземного элемента. Такие же чувства, но в более грубых формах, проявила и улица. Дома многих иностранцев в Петербурге подверглись разгрому, а в отправленной в Финляндию армии едва не произошло поголовного истребления иноземных офицеров. Убедившись в полном одобрении обществом совершившейся перемены, Елизавета издала 28 ноября другой манифест, где подробно и без стеснения в выражениях доказывала незаконность прав на престол Иоанна VI и выставляла целый ряд обвинений против немецких временщиков и их русских друзей. Все они были отданы под суд, который определил Остерману и Миниху смертную казнь посредством четвертования, а Левенвольду, Менгдену и Головкину - просто смертную казнь. Возведенные на эшафот, они были помилованы и сосланы в Сибирь.
Обеспечив за собой власть, Елизавета поспешила наградить людей, которые способствовали вступлению ее на престол или вообще были ей преданы, и составить из них новое правительство. Гренадерская рота преображенского полка получила название лейб-кампании. Солдаты не из дворян были зачислены в дворяне, капралы, сержанты и офицеры повышены в чинах. Все они, кроме того, были пожалованы землями преимущественно из конфискованных у иностранцев поместий. Из близких к Елизавете лиц особенно осыпаны были милостями Алексей Разумовский, морганатический супруг государыни, возведенный в графское достоинство и сделанный фельдмаршалом и кавалером всех орденов, и Лесток, также получивший титул графа и обширные земли. Но француз-доктор и малорусский казак не стали видными государственными деятелями: первый не знал России и поэтому принимал участие только во внешних делах, да и то недолго, так как в 1748 г. подвергся опале за резкие выражения о Елизавете и был сослан в Устюг; второй же сознательно устранился от серьезного участия в государственной жизни, чувствуя неподготовленность свою к роли правителя. Первые места в новом правительстве были заняты поэтому представителями той общественной группы, которая во имя оскорбленного национального чувства опрокинула немецкий режим. Многие из них были до переворота простыми гвардейскими офицерами, как, например, старые слуги Елизаветы, П. И. Шувалов и М. И. Воронцов, которые теперь вместе со своими родственниками приобрели наиболее крупное значение в правительственной среде. Рядом с ними стали у власти и некоторые из деятелей прежних правительств, например А. П. Бестужев-Рюмин, князь А. М. Черкасский и князь Н. Ю. Трубецкой, попавшие в опалу или не игравшие самостоятельной роли в два предшествовавших царствования.
Первое время по вступлении на престол Елизавета сама принимала деятельное участие в государственных делах. Благоговея перед памятью отца, она хотела править страной в духе его традиций, но ограничилась лишь упразднением кабинета министров, от которого, как гласил именной указ, "произошло немалое упущение дел, а правосудие совсем в слабость пришло" , и возвращением сенату прежних прав, связанных с восстановлением прокуратуры, главного магистрата и берг- и мануфактур-коллегий.
После этих первых шагов Елизавета, уйдя почти всецело в придворную жизнь, с ее весельем и интригами, передала управление империей в руки своих сотрудников; только изредка между охотой, обедней и балом она уделяла немного внимания иностранной политике. Для ведения последней и отчасти для рассмотрения связанных с ней военных и финансовых вопросов уже через месяц после переворота возник при государыне неофициальный совет из наиболее близких к ней лиц, который позже был назван конференцией при высочайшем дворе. Совет этот нисколько не стеснял сената, так как многие, и притом наиболее влиятельные члены первого входили и во второй, а попытки канцлера Бестужева в 1747 и 1757 гг. превратить его в учреждение, похожее на верховный тайный совет или кабинет министров, были отвергнуты Елизаветой.
Более других интересовал еще Елизавету вопрос о престолонаследии, особенно острым ставший после раздутого интригами Лестока мрачного дела Н. Ф. Лопухиной и отказа Анны Леопольдовны отречься за своих детей от прав на престол. Чтобы успокоить умы, Елизавета вызвала в Петербург своего племянника, Карла-Петра-Ульриха, который 7 ноября 1742 г. был провозглашен наследником престола. Предоставленная между тем сенату, где членами были без исключения представители "благородного российского шляхетства", внутренняя политика резко свернула с пути, на который поставили ее первые распоряжения новой государыни. Собранные в сенате сановники, с Воронцовыми и Шуваловыми во главе, уже не думали о дальнейшем восстановлении петровских порядков, о проведении в жизнь одушевлявшей Преобразователя идеи полицейского государства с неограниченной монархией, осуществляемой бессословной бюрократией. Не эта идея, а национальное чувство и сословно-дворянские интересы сделались теперь главнейшими стимулами правительственной деятельности, к которым присоединилась традиционная необходимость заботиться о пополнении казны средствами, достаточными для содержания двора, чиновничества и армии.
У нового правительства не было никакой программы крупных преобразований государственного строя. Вопрос об этом, впрочем, поднимался дважды: И. И. Шувалов подавал Елизавете записку "о фундаментальных законах" и П. И. Шувалов представлял сенату о пользе для государства "свободного познавания мнения общества". Но эти проекты не получили дальнейшего движения, так как дворянство, добившись фактически участия в правительственной деятельности, уже не думало, как в 1730 г., о формальном ограничении верховной власти. Зато правительство в своей повседневной практике с успехом осуществило другие стремления дворянства, заявленные им при восшествии на престол Анны Иоанновны.
Прежде всего, государственная служба была превращена в привилегию только дворян. В царствование Елизаветы не появилось, за исключением Разумовских, ни одного государственного деятеля, вышедшего из низших слоев общества, как это было почти правилом при Петре Великом. Даже иноземцы терпелись на службе лишь в том случае, когда почему-либо не находилось способных или знающих дело русских дворян. Это дало возможность остаться на дипломатическом поприще немцам. Вместе с тем, самая служба дворян становилась легче. Закон о 25-летнем сроке службы, изданный в 1735 г. и сейчас же приостановленный, теперь получил полную силу. Практика, кроме того, узаконила, что и 25-летнюю службу дворяне фактически проходили в гораздо меньший срок, так как правительство щедро разрешало им льготные и долговременные отпуска, которые настолько укоренились, что в 1756 - 1757 гг. пришлось прибегнуть к крутым мерам, чтобы заставить зажившихся в своих поместьях офицеров явиться в армию. В эту же эпоху среди дворянства распространился и обычай записываться в полки еще в младенческом возрасте и таким образом задолго до совершеннолетия достигать офицерских чинов.
В 1750-х годах в сенате подготовлялся указ о полном освобождении дворян от государственной службы, случайно изданный лишь преемником Елизаветы. Восстановленная прокуратура не имела прежней силы, вследствие чего служба из тяжелой подчас повиности стала принимать характер доходного занятия. Особенно это относится к воеводам, сделавшимся в это время бессрочными.
Кнут, казнь и конфискация имущества, следовавшие при Петре Великом и Анне Иоанновне за казнокрадство и взяточничество, теперь сменились понижением в чине, переводом на другое место и редко увольнением. Административные нравы, при отсутствии контроля и страха наказания, пали чрезвычайно низко. "Законы - признавалась сама Елизавета - исполнения своего не имеют от внутренних общих неприятелей. Несытая алчба корысти до того дошла, что некоторые места, учрежденные для правосудия, сделались торжищем, лихоимство и пристрастие предводительством судей, потворство и упущение одобрением беззаконности". Рост сословного элемента в центральном и областном управлении смягчался, однако, тем фактом, что к 40 годам XVIII столетия народный организм, в общем, справился с последствиями петровского финансового кризиса.
В царствование Елизаветы подати вносились исправнее, чем раньше, сумма недоимок сокращалась, и размер подушных денег был понижен на 2 - 5 копеек с души. Манифест 1752 г., простивший 2 1/2 миллиона подушного недобора, числившегося с 1724 по 1747 гг., всенародно объявлял, что империя достигла такого благополучия, что в доходах и населении "едва не пятая часть прежнее состояние превосходит". В приемах административного воздействия на население стала практиковаться поэтому некоторая мягкость, особенно по сравнению с взыскательностью и жестокостью администрации во время немецкого режима. Не меньшие успехи сделало при Елизавете и завоевание дворянством земли и крестьянского труда.
Щедрая раздача поместий лейб-кампанцам, фаворитам и их родственникам, а также заслуженным и незаслуженным государственным деятелям значительно распространила вширь крепостное право, которое, по указу 14 марта 1746 г., запретившему не дворянам "покупать людей и крестьян без земель и с землями" и получившему в межевой инструкции 1754 г. и указ 1758 г. даже обратную силу, сделалось исключительной привилегией дворянства. Ряд мер увеличил самую тяжесть крепостной зависимости. Устранив уже в самый момент вступления Елизаветы на престол крестьянство от присяги, правительство тем самым взглянуло на них как на рабов, а в дальнейшем энергично проводило этот взгляд на практике.
Указ 2 июля 1742 г. запретил помещичьим крестьянам по своей воле вступать в военную службу, отняв таким образом от них единственную возможность выйти из крепостного состояния, а межевая инструкция того же года предписала всем разночинцам, незаконнорожденным и вольноотпущенным записаться или в посады, или в солдаты, или за помещиками, грозя в противном случае ссылкой на поселение в Оренбургский край или отдачей в работу на казенные заводы. Самые права помещиков над крестьянами были значительно увеличены указами 4 декабря 1747 г., 2 мая 1758 г. и 13 декабря 1760 г. По первому дворянство могло продавать дворовых людей и крестьян для отдачи в рекруты, что узаконило торговлю людьми, и без того уже принявшую широкие размеры; второй уполномочил помещиков наблюдать за поведением своих крепостных, а третий предоставил им право ссылать провинившихся крестьян и дворовых в Сибирь, с зачетом казной сосланных за рекрут, и этим придал помещичьему произволу как бы официальный характер. Меры в роду разрешения крестьянам, чьи бы они ни были, по указу 1745 г., торговать в селах и деревнях товарами и, по указу 13 февраля 1748 г., вступать в купечество, под условием платежа купеческих податей на ряду с платежом подушной подати и оброка, конечно, не противоречили общему направлению законодательства, так как предоставленные крестьянам льготы, улучшая их экономическое состояние, тем самым были выгодны и для помещиков.
Материальное благополучие дворянства составляло вообще важный объект и для непосредственных забот правительства. Так, по указу 7 мая 1753 г., был учрежден дворянский банк в Петербурге, с отделением в Москве, обеспечивавший дворянам дешевый кредит (за 6% в год) в довольно крупных суммах (до 10000 р.). С той же целью было предпринято, по инструкции 13 мая 1754 г., генеральное межевание, впрочем, встреченное дворянством очень враждебно и вследствие этого вскоре приостановленное. Сделав крепостное право дворянской привилегией и придав почти такой же характер государственной службе, правительство Елизаветы приняло меры и к превращению дворянства в более замкнутое сословие. С 1756 г. сенат рядом указов определил, что в дворянские списки могут вноситься только лица, представившие доказательства своего дворянского происхождения. На этом именно основании стала составляться с 1761 г. новая родословная книга. Сенатские указы 1758 - 1760 гг. еще резче обособили личных дворян от потомственных, лишив не дворян, производимых в обер-офицерские чины - что со времени Петра Великого давало им дворянство, - права владеть населенными имениями.
Мероприятия правительства Елизаветы, преследовавшие, казалось, общегосударственные задачи, разделение России в 1757 г. на 5 округов, с которых рекруты брались поочередно через 4 года на 5, и установление в 1743 г. 15-летнего срока для производства ревизий податного населения тоже носили в сущности сословную окраску и сами указы мотивировали прежде всего интересами помещиков. Даже крупнейшая финансовая реформа царствования - отмена в 1754 г. внутренних таможен, в которой С. М. Соловьев видел уничтожение последних следов удельного времени, - рассматривалась инициатором ее, П. И. Шуваловым, с сословно-дворянской точки зрения: от ее осуществления он ждал развития выгодной для дворянства крестьянской торговли. Особенно рельефно сословно-дворянская политика правительства Елизаветы сказалась на деятельности учреждения, созданного, казалось, исключительно в интересах купечества. Открытый для нужд последнего в 1754 г. коммерческий или "медный" банк на практике предоставил широкий кредит почти одним дворянам, начиная с высших сановников и кончая гвардейскими офицерами.
Сословность не могла не отразиться и на почтенной, в общем, деятельности правительства Елизаветы в области просвещения. В 1747 г. был выработан при участии назначенного в 1746 г. президентом К. Разумовского новый регламент петербургской академии наук. В 1755 г. был основан в Москве, по проекту И. И. Шувалова и М. В. Ломоносова, новый университет, и открыты две гимназии при нем и одна в Казани. Хотя в оба университета могли поступать люди всех состояний, кроме податных, но широко им воспользовалось одно дворянство, которое к половине XVIII в. лучше остальных слоев общества сознало необходимость просвещения. Этому стремлению дворянства правительство Елизаветы шло навстречу и своими заботами о развитии чисто-дворянских учебных заведений: сухопутного шляхетского корпуса, артиллерийской академии и особенно школ при коллегиях. Такого рода просветительные мероприятия были безусловно необходимы в эпоху, когда, под влиянием пережитого господства иноземцев при Анне Иоанновне, сильно развились дух национально-религиозной нетерпимости и вражда к западноевропейскому образованию, особенно сказавшиеся в среде духовенства. Благодаря братьям Разумовским, преклонявшимся перед памятью Ст. Яворского, высшие ступени иерархии заняли теперь лица, проникнутые ненавистью к просветительным стремлениям Феофана Прокоповича, безраздельно царившего в синоде при Анне Иоанновне.
Появился ряд проповедников, которые в Минихе и Остермане усматривали эмиссаров сатаны, посланных губить православную веру. На этом поприще более других отличались настоятель Свияжского монастыря Дм. Сеченов и Амвросий Юшкевич. Такое отношение к "немцам" и "немецкой" культуре не замедлило обнаружиться и на деле. Получив в свои руки цензуру, синод представил к высочайшей подписи, в 1743 г., проект указа о запрещении ввоза в Россию книг без предварительного их рассмотрения. Против этого энергично восстал Бестужев-Рюмин, но Елизавета не последовала его совету, и такие сочинения, как книга Фонтенелля "О множестве миров" и изданного при Петре Великом "Феатрона или позора исторического" , в переводе Г. Бужанского, стали подвергаться запрещению. Зато дорогая для синода книга "Камень веры" была распечатана. Некоторые из иерархов относились отрицательно не только к светской науке, но и к церковному просвещению. Архангельский архиепископ Варсонофий высказался, например, против большой школы, построенной в Архангельске, на том основании, что школы-де любили архиереи-черкасишки. Когда среди раскольников усилились фанатические самосожигания, такие пастыри могли только обращаться к правительственной власти. Последняя, в лице сената, сознавала ненормально низкий уровень образования в духовенстве и кое что делала для его поднятия. Этот уровень ярко сказался в той позиции, какую занял синод в вопросе о смягчении уголовных кар: когда указами 1753 и 1754 гг., состоявшимися по личному почину императрицы, отменена была смертная казнь, а также пытка по корчемным делам, сенат представил доклад об освобождении от пытки преступников до 17-летнего возраста, но против этого восстали члены синода, доказывая, что малолетство, по учению святых отцов, считалось до 12 лет; они забыли, что постановления, на которые они ссылались, относились к населению южных стран, гораздо раньше северян достигающему совершеннолетия.
Диктовавшаяся более всего дворянскими интересами просветительная деятельность правительства Елизаветы, тем не менее, сыграла важную роль в деле усвоения русскими западноевропейской культуры, могущественными проводниками которой явились академия, университет и первый публичный театр, открытый казной по инициативе Волкова и Сумарокова в 1756 г.
Исключительно государственные интересы руководили правительством Елизаветы лишь в области окраинной и внешней политики. Первая Новороссия, вследствие серьезных волнений башкир, была превращена в 1744 г. в Оренбургскую губернию, в которую вошли еще Уфимская провинция и Ставропольский уезд нынешней Самарской губернии. Успокоение инородцев, заселение края русскими и устроение его выпало на долю талантливого и честного Неплюева. Добросовестного администратора, в лице пострадавшего по делу Волынского Соймонова, имела и Сибирь, где также шло брожение среди инородцев. Чукчи и коряки угрожали в окрестностях Охотска даже полным истреблением русских поселенцев. Посылавшиеся против них отряды встречали ожесточенное сопротивление, и коряки, например, предпочли в 1752 г. добровольно сжечь себя в деревянном остроге, чем сдаться русским. Внушала большое опасение еще Малороссия, где распространилось сильное недовольство управлением учрежденной Петром Великим малороссийской коллегии.
Посетив в 1744 г. Киев, Елизавета решила, для успокоения населения, восстановить гетманство. Избранный по настоянию правительства гетманов К. Разумовский, однако, понимал, что времена гетманщины уже миновали, и поэтому настоял на передаче дел закрытой коллегии сенату, от которого стал непосредственно зависеть город Киев. Приближался конец и Запорожской Сечи, так как в царствование Елизаветы энергично продолжался вызов в южнорусские степи новых колонистов. В 1750 г. был основан в нынешней Херсонской губернии ряд названных Новой Сербией поселений сербов, из которых составились два гусарских полка. Позже в нынешней Екатеринославской губернии возникли новые сербские поселения, получившие название Славяно-сербии. Около крепости святой Елизаветы образовались поселения из польских малороссиян, молдаван и раскольников, положившие начало Новослободской линии. Так, Запорожье постепенно охватывалось уже слагавшейся второй Новороссией.
В области внешней политики правительство Елизаветы в общем держалось пути, отчасти указанного Петром Великим, отчасти зависевшего от тогдашнего положения главнейших западноевропейских государств. При вступлении на престол Елизавета застала Россию в войне со Швецией и под сильным влиянием враждебной Австрии Франции. Мир в Або в 1743 г. дал России Кюменегорскую провинцию, а оказанная Голштинской партии военная помощь привела к тому, что наследником шведского престола был объявлен Адольф-Фридрих, дядя наследника Елизаветы Петровны. Арест Лестока в 1748 г. устранил при дворе французское влияние, которое поддерживалось еще Шуваловыми. Добившийся исключительного положения Бестужев-Рюмин явился восстановителем "системы Петра Великого" , которую он усматривал в дружбе с Англией и в союзе с Австрией. По просьбе первой Россия приняла участие в войне за австрийское наследство. Быстрое возвышение Пруссии породило между тем, сближение соперничавших до того времени друг с другом Австрии и Франции, приведшее к составлению коалиции, куда вошла и Россия. В открывшейся против Фридриха II в 1757 г. войне русские войска сыграли крупную роль, завоевать восточную Пруссию с Кенигсбергом, но смерть Елизаветы не позволила упрочить эти земли за Россией.
Глава 4. Сексуальная патология Елизаветы.
От своего отца, Петра Великого, Елизавета унаследовала особо повышенный интерес (чрезмерный) к сексу
После кончины императрицы Екатерины I (1727) вице-канцлер Андрей Иванович Остерман решил выдать Елизавету за взошедшего на престол 12-летнего Петра II, высокого, стройного юношу, у которого необычно рано закончился период полового созревания. Он не по-юношески влюбился в свою тетку, которая была на 6 лет старше его. Они вместе носились по окрестностям на лошадях, охотились и танцевали на балах, где в это время Елизавета царствовала и очаровывала своей красотой, жизнерадостностью и легкостью своих головокружительных пируэтов.
В.А. Серов. Выезд императора Петра II и цесаревны Елизаветы Петровны на охоту. 1900 г.
Пародируя голоса сановников, она в лицах рассказывала анекдоты из жизни двора. От ее рассказов он умирал со смеху и просил повторить ее вновь и вновь. Некоторые полагали, что они, презирая церковные запреты, скоро станут мужем и женой. В 14 лет император Петр II уже стал мужчиной, забросил учебу, дела государственные оставлял на рассмотрение приближенных, предпочитал проводить время со сверстниками с вином и девицами. Любимцем и товарищем в его похождениях был Иван Долгорукий, которого Елизавета презирала за его женственную внешность и стиль поведения. Историки не исключают близких отношений между Иваном и Петром.
О половой связи Елизаветы и Петра история не говорит что-либо утвердительное. Но имеются косвенные факты, которые говорят об особых чувствах юного Петра к своей тетке. Меньшиков пытался женить его на своей дочери, 16-летней Марии, но Петр сторонился ее, не мог терпеть, и предпочитал оставаться в обществе Елизаветы. В конце концов, интрига разрешилась в пользу Елизаветы,- настойчивые притязания Светлейшего князя на роль тестя молодому монарху надоели. В изданном в сентябре 1727 г императорском указе перечислялись многочисленные прегрешения Меншикова: «он такую на себя амбицию взял и самовластно и предерзостно поступил, что весьма самодержавной Нашей императорской власти противно и государственным интересам вредительно». Петр II отправил его вместе с семьей в ссылку в сибирский город Березов, Тобольской губернии. За короткий срок пребывания на троне изменился его характер, «царь, - писал саксонский дипломат И. Лефорт, - похож на своего деда в том отношении, что он стоит на своем, не терпит возражений и делает, что хочет»; «Никто не смеет ни говорить ему ни о чем, ни советовать», - записал испанский посланник, герцог де Лириа. И именно в это время просочилась информация, что Елизавета проводит ночи со своим камергером, красавцем исполинского роста, 31-летним Александром Бутурлиным. Считается, что камергер был первой любовью Елизаветы. Юный монарх, негодуя, отправил камергера на Украину воевать с татарами, а Елизавету оставил при дворе. В начале 1728 г., император официально перебрался в Москву, вместе со всем двором. Вскоре разразился новый скандал – во дворе стало известно о связи Елизаветы с обергофмейстером двора с 17-летним Семеном Нарышкиным, ее двоюродным братом по линии бабушки. Разошлись слухи о возможном браке или даже тайном венчании Семена и Елизаветы. Узнав о связи Нарышкина с возлюбленной Елизаветой, Петр II отослал его за границу. И в этот раз Елизавета была оставлена при дворе. По настоянию князя Долгорукого 15 летний Петр II был сосватан с дочерью князя Екатериной. И снова скандал, Петру докладывают о новом возлюбленном у его Елизаветы, Александре Львовиче Нарышкине, которого он отправил, ревнуя, в ссылку в деревню. Такие измены любимой женщины молодой монарх более терпеть не мог и выпроводил ее в царскую резиденцию в Александровской слободе. Неожиданная смерть 15-летнего Петра II в 1730 г прервала дальнейшее развитие отношений Елизаветы с монархом. После восшествия на престол Анны Иоанновны невеста Петра II Екатерина Долгорукая вместе с отцом и матерью были отправлены в ссылку императрицей Анной Иоанновной в тот же Березов. Через несколько лет, по доносу, был казнен Иван Долгорукий, его братьев отправили на каторжные работы, а сестер заключили в монастыри. Елизавета Петровна была оставлена в Александровской слободе.
Трое возлюбленных Елизаветы были выпровожены со двора в течение всего лишь двух лет. Имеется свидетельство, что «однажды, еще в юные годы, она горько плакала от того, что ей нравились четыре кавалера сразу, и она не знала, которого выбрать». Трех кавалеров мы знаем поименно, их удалил из круга его возлюбленной Петр, а значит, четвертым был сам монарх, который был не только пылким поклонником, но и любовником свой тети. Она не мучилась в выборе лучшего, а всех их включила на первые строки своего будущего длинного списка возлюбленных. При жизни Петра II ее звали «Венерой», в противоположность сестре царя, Натальи Алексеевны, носившей прозвище «Минервы». Елизавета и осталась «Венерой», «допуская без стеснения»,- писал испанский посол, герцог Лирия, - «вещи, заставлявшие краснеть наименее скромных людей». Исчезновение одного второго, третьего и затем четвертого никак не сказалось на ее настроении, вскоре в ее спальне появился новый ухажер, гвардейский сержант Алексей Шубин.
Перечисляя любовников юной еще цесаревны, летописцы как бы не замечают важный для той эпохи фактор сохранения девственности невестами, впервые выходящей замуж. В селе и малых городах жестко соблюдались обычаи, описанные в «Домострое» Сильвестром еще при Иване Грозном. После брачной ночи сорочка невесты отсылалась к родителям и показывалась всем родственникам и близким людям. У простонародья это делалось даже при всех гостях, и сваха расстилала сорочку на полу и на ней отплясывала русскую под веселые свадебные песни. Но если сорочка оказывалась не в должном виде, то возмущенные дружки жениха клеймили дегтем дверь брачной горницы, потом выводили молодых на улицу, запрягали их в телегу и долго водили по улице, осыпая их бранью и насмешками. В высшем обществе результаты брачной ночи не демонстрировались, но для жениха они имели громадное значение. При заключении династического брака девственницы имели особо высокий рейтинг, и поэтому, решая важные финансовые или политические задачи и добиваясь нужных преференций, высокородные родители выдавали замуж дочь в возрасте 15-17 лет. Если же невеста оказывалась не девственницей, то родителям приходилось объясняться с женихом и осыпать его подарками в дополнение к оговоренному приданному. Почему же столь юная Елизавета так свободно вступала в связь с придворными мужчинами?
Можно объяснить теми событиями, которые произошли в ее семье в это время - отец ее умер в 1725 г, мать – в 1727 г., а жених принц Карл-Август – в 1726 г Елизавету в 18 лет никто не контролировал, ей не приходилось выслушивать упреки и советы родителей. Она стала самостоятельной, и никто ее уже не мог заставить выйти замуж, а от предложений заключения браков с женихами королевских кровей она отказывалась, не объясняя причин. С современных позиций объяснение звучит приемлемо, но все же не надо забывать, что воспитывалась она в условиях домостроевских и православных порядков, и они должны были впитаться в нее с детства.
Согласно Священному Писанию любые интимные отношения до совершения бракосочетания запрещены, половые контакты вне брака рассматриваются как тяжкий грех блуда, а в случае нарушения прелюбодей отлучается от Церкви. Более того, не следует забывать, что в христианской среде со средневековья культивировалось негативное отношение к сексу, и прежде всего, у женщин, которое было вызвано неравными ролевыми позициями полов в сексуальных отношениях, на что указывал Вильгельм Райх: «Сексуальная мораль, пропитанная собственническим интересом, превратила в нечто естественное такую ситуацию, в которой мужчина «обладает» женщиной, женщина же, напротив, «отдается» мужчине. А так обладание подразумевает честь, в то время как отдаться означает унизиться, у женщин сформировалось боязливое отношение к половому акту». И этот психологический момент нельзя сбрасывать со счетов, рассматривая поведение девушки XVIII века. Нарушение установленных правил жестко наказывалось, а свершивший преступление на сексуальной почве считался грешником, которого ожидают мучения в аду. И в это верили, и этого боялись.
Можно предположить, что, когда была жива мать, во время сватовства с принцем гольштейнским Карлом-Августом жених и невеста настолько полюбили друг друга, что ждать брачную ночь больше не могли, и она стала его женой до свадьбы. Казалось бы, все расставлено по местам, но с современной точки зрения. В петровскую эпоху не могла невеста в России ни при каких обстоятельствах, как бы ни любила она жениха, согласиться на половую связь до брака. Если об этом становилось известно, (а тайное очень быстро становится явным) то невеста становилась объектом насмешек и презрения. И не дай Бог, при этом незамужняя женщина рожала ребенка, то никакого иного отношения к ней, как к гулящей, она от общества ожидать не могла. Она становилось в обществе отверженной по жизни.
Все же более вероятна мысль, что Елизавета потеряла свою девственность ранее, поэтому и женихи у нее после 16 лет были не высокого ранга,- принцы малых герцогств или вообще безземельные.
Кроме того, несмотря на многочисленных любовников, у Елизаветы детей так и не было – она оказалась бесплодной. Была ли она такой от природы, то есть у нее были несовместимые с беременностью нарушения, или же такой стала из-за неудачного вмешательства? Достоверно заявить ничего невозможно. Если женщина высшего общества нежеланно беременела, то во времена Петра I нелегально под страхом смертной казни зародыш ребенка вытравливали. В народе о таком и не помышляли - аборты по законам жестоко карались. Непрофессиональное применение химического воздействия могло приводить к потере материнства.
Как потеряла девственность Елизавета, нам неизвестно, но то, что такое событие было до появления официально признанного первого любовника Александра Бутурлина, ее придворного, следует считать фактом. Привел ее первый контакт с мужчиной к беременности – неизвестно, но то, что она была бесплодной это – факт.
Легенды приписывали дочери Петра Великого восьмерых детей. 14 мая 1743 г. уполномоченный министра д"Аллион в своем донесении французскому правительству сообщил о десятилетней девочке, которую растят при дворе с чрезвычайной заботливостью. Поговаривали, что ее отцом был Александр Шубин, любовник царевны. Воспитание девочки было доверено гувернантке Шмидт. Девочка была назначена фрейлиной к Елизавете и, как позже выяснилось, на самом деле была племянницей графа Разумовского, Авдотья Даниловна.
Таинственная молодая женщина Елизавета Тараканова, погибшая в Петропавловской крепости, была для литераторов однозначно дочерью Разумовского и императрицы и претенденткой на престол, но вот документов, подтверждающих этот факт нет, но имеются доказательства, что она была не славянкой, а немкой или француженкой и в разное время ее звали Алиной Эмете, мадемуазель Франк, мадам Тремуйль, графиней Силинской и Пиннеберг, княжной Елизаветой Владимирской.
Ни одно официально признанное дитя Елизаветы не появлялось ни при дворе, ни при каком из ее многочисленных любовников. Да, и непонятно зачем ей надо было скрывать своих детей, если она не делала никаких тайн ни для кого о своих связях с мужчинами? В 1754 г., как только на свет появился Павел, сын племянника Петра и Екатерины, императрица немедленно забрала младенца, чтобы растить его в своих покоях. Она велела изготовить для него детскую коляску, обитую мехом черно-бурой лисы. И нянчилась с ребенком, как со своим. Сохранившиеся письма императрицы за последние годы говорят, что она просто пылала любовью к этому мальчику, глубоко и искренне интересовалась его здоровьем и воспитанием, думала о его будущем. А когда в 1757 г, великая княгиня Екатерина родила девочку, Елизавета реагировала таким же образом. Нераскрытые свои материнские чувства она выливала на своих двоюродных внуков. 8 марта 1759 г. девочка умерла, бабушка горевала безутешно, больше матери. Императрицей Елизаветой была издана серия указов, в которых любые домыслы или интриги касательно детей, которые она якобы родила от своих любовников, рассматривались как преступление, которое осуждалось на длительные тюремные заключения, вплоть до ссылки в Сибирь.
Остаться на позиции биографов и не замечать странности в поведении Елизаветы, не позволяет наша логика. А к чему она ведет?
Неожиданная потеря девственности могла быть вызвана только в результате насилия. Если бы Елизавету изнасиловал кто-то из приближенных, то, естественно, остался бы без головы, и царский гнев обрушился бы на весь его род. И при любых обстоятельствах наказание, да еще столь жестокое, стало бы достоянием общественности. Если бы юная царевна Елизавета забеременела и в тайне родила, то государь устроил бы все так, что никто об этом не узнал, а она бы могла дальше рожать еще много раз, как большинство женщин того времени. В этом экстраординарном случае нет никаких сведений: ни об изнасиловании, ни о казнях приближенных, ни о незаконнорожденных детях, ни об аборте. Наша логика привела нас не в тупик, а к единственно возможному варианту с такими последствиями - к Петру I. Мысль крамольная, - отец насилует дочь, - допустимо ли такое?
Оппоненты могут заявить, что в 1723-1724 гг. Петр страдал от жутких болей, и ему было уже не до секса. Но из истории рождения его незаконнорожденных детей знаем, что Мария Кантимир родила от Петра в 1722 г, а Мария Матвеева - Петра Румянцева после его смерти в 1725 г. Когда боли проходили, Петр оставался верен себе и женщин, привлекших его внимание, не пропускал.
И все же, если такое случилось бы, то, естественно, об этом событии никто никогда не узнал, и, естественно, никто бы не понес наказания и никого бы не казнили. И в случае беременности Елизаветы, по всем понятиям этики, морали, веры, обычаев и канонов такой ребенок не должен был жить. Была приглашена повитуха, и зародыш вытравлен. В результате – Елизавета стала бесплодной и в ее поведении проявились резко признаки сексуальной патологии.
Какие есть факты для столь серьезного обвинения, кроме логических рассуждений?
1. Петр I неимоверно восхищался своей младшей дочерью. Когда ей сравнялось семь лет, он поручил художнику Луи Каравакку написать ее в виде маленькой обнаженной в образе Флоры, лежащей на синей, подбитой горностаем мантии, - знак принадлежности к императорской семье. Портрет писался несколько дней, Петр, наверняка, наведывался, чтобы посмотреть, как идут работы и полюбоваться. Неслыханный по своей дерзости портрет в нарушении всех нравственных и церковных канонов тайно хранился в кабинете государя, а затем в Екатерининском дворце. Позже с него было сделано несколько копий: в 1740-х гг. Г.X. Гротом и в 1760-1770-х гг. Г. Бухгольцем.
Л. Каравакк. Портрет царевны Елизаветы Петровны ребенком. Вторая половина 1710-х гг.
2. Обычно скупой на подарки Петр дарил юной Елизавете расшитые золотом и серебром шелка, нередко привезенные из самого Дамаска.
3. От природы подвижная и грациозная Елизавета легко освоила все танцы, которые вошли в моду при дворе. Особенно ей удавались пируэты в кадрили и менуэте. Петр приходил часто на танцы только для того, чтобы полюбоваться на дочь.
4. После каждого танца, исполненного великолепно дочерью, он бросался ее обнимать, целовал ей ручки и ножки на глазах придворных, которые хоть и восхищались, но не без смущения наблюдали за столь откровенными проявлениями сексуальных порывов царя к младшей дочери.
5. Из свидетельств известно, что Петр настолько сильно сексуально возбуждался, а вожделение его становилось таким всеобъемлющим, что он терял управление над собой. Могло случиться, что 14-15 летняя Елизавета (о ее совершеннолетии объявили, когда ей исполнилось 12 лет) продолжала крутиться, как дочь, перед отцом, возможно, и в ночной сорочке, а Петр видел перед собой влекущую сексуальную женщину. Не имея привычки сдерживать себя, он ей овладел. Пришел ли он в ужас от содеянного или какое-то время продолжал наведываться к ней за получением новых ощущений, для истории значения не имеет. И то, что его связь с племянницей продолжалась значительное время, этот факт говорит о том, что правила о запрете сексуальных отношений с близкими родственниками на него не распространялись. Он ими просто пренебрегал.
Сколько человечество не боролось и не запрещало половые связи между ближайшими родственниками, и в первую очередь между отцом и дочерью, они существовали на протяжении тысячелетий. К удивлению, и в современной судебной практике встречается немало случаев насилия отцов над своими дочерями.
Исключать такой случай нельзя. История не скрывает, что Петр сам лично принимал участие в пытках и казни своих стрельцов, с которыми шел на смерть под Азовом. По всем законам тягчайшими преступлением является убийство. А Петра следует считать убийцей, а разные прикрытия вроде: «он так вынужден был сделать, в противном случае они с ним также расправились» не меняют сути дела. А мы с этим фактом смирились, и спокойно взираем на картину В. Сурикова «Утро стрелецкой казни» и даже восхищаемся Петром. А сейчас я обвиняю его в изнасиловании своей дочери, не столь тяжкое преступление по градации уголовного кодекса, но представляю, какие угрозы прольются валом на мою голову.
Жизнь своей любимой дочери Петр сломал, она не могла стать матерью, понимая это, отказывалась от замужества и официально за мужем не была. У нее проснулись заложенные Петром паталогические (ненормальные) сексуальные влечения, и она с ним не боролась, как и ее отец, а ее положение облегчала ей задачу найти на ночь мужчину. И такое повышенное влечение, как говорят медики, могло появиться в результате сложных родов, абортов или после тяжелого заболевания. И пошла череда статных молодых людей из ближайшего круга, всех профессий от кучера и гренадера до камергера и обергофмейстера.
Историки предпочитают другую версию: Елизавета по природе была бездетной и гиперсексуальной из-за гормональных сбоев, а когда в организм стал избыточно вбрасываться тестостерон (этот гормон отвечает за сексуальные желания, и он превращает снежную королеву в любвеобильную и страстную любительницу мужчин), она уже не смогла сопротивляться желанию организма и затащила в постель Батурина, а может быть, Петра II. И все получилось само собой, и Петр Великий тут не при чем. Но эта версия строится на предполагаемых отклонениях в организме Елизаветы с детства от нормы, что недоказуемо и, во-вторых, маловероятно, так как у всех сыновей и дочерей, Петра Великого, достигших совершеннолетия, включая небрачных, были свои дети, и никто из них не страдал от избытка тестостерона.
В Александровской слободе Елизавета продолжала вести праздный образ жизни: разъезжала по окрестностям верхом на лошади. В слободу Елизавета приглашала деревенских, с ними пела и танцевала до утра, носила простенькие платья из белой тафты, обходилась с крестьянскими девушками почти как с равными, катаясь с ними на санях или угощая их изюмом, орехами и пряниками и принимая участие в их играх и плясках. Устраивала псовые охоты со всей местной аристократией. Гончие, найдя зверя, с лаем выгоняли его на открытое место, а конные охотники борзыми травили его (лисицу, зайца-русака, волка) до подъезда охотников. После подсчета трофеев устраивались многодневные пиршества с фейерверками. «Елизавета отличалась веселым нравом, необычным жизнелюбием и свободой в личном поведении. Известно и то, что в свете сурово осуждались ее увеселительные встречи в пригородных резиденциях». (Наум Синдаловский). Казимир Валишевский отмечал, что «даже на богомолья, в паломничество по святым местам она не отправлялась без мужчины, с которым проводила свободное от молитв время».
Через два года двор императрицы Анны Иоанновны перебрался из Москвы в Петербург, цесаревну Елизавету поселили в деревянном дворце рядом со Смольным двором, который был основан еще Петром I. Для присмотра за своей двоюродной сестрой по приказу императрицы рядом был расквартирован лейб-гвардии Измайловский полк. По отношению к ней применялись «величайшие предосторожности для предупреждения всякого несчастия». «Никто вроде бы не препятствовал ее свободе, но все понимали, что фактически она находилась под домашним арестом. Существует предание, что Бирон, переодевшись в платье простого немецкого ремесленника, следил за Елизаветой» (Наум Синдаловский).
На определенное время в Смольном дворце место приближенного к телу цесаревны занимал гренадер прапорщик Алексей Шубин, который отличался редкой красотой, ловкостью и энергичностью. Елизавета Петровна, при которой он служил ординарцем, открыто проявляла на людях свои чувства к нему. Императрице Анне Иоанновне донесли о привязанности цесаревны к гренадеру и о его непочтительных речах о ее величестве и восхвалении Елизаветы, как единственной законной претендентки на престол. Его арестовали. Анна Иоанновна удалила Шубина со двора цесаревны в Ревель, а потом отправила в Сибирь и далее на Камчатку, где он был насильно обвенчан с местной жительницей. Елизавета, в отличие от предыдущих случаев выдворения со двора ее любовников, долго переживала разлуку с Шубиным, слагала стихи, в которых пыталась выразить свои переживания, свою пожирающую ее страсть любви, страдания, вызванные его отсутствием и свою печаль, что не может увидеть его.
Я не в своей мочи
огнь утушить,
Сердцем болею,
да чем пособить?
Что всегда разлучно
и без тебя скучно -
Легче б тя не знати,
нежель так страдати
Всегда по тебе.
Она стала ежедневно посещать богослужения в монастыре Успения Богородицы и погрузилась в чтение религиозной литературы.
В 1732 г. при малом дворе царевны появился молодой человек с очень густой черной бородой, смуглый, с тонкими чертами лица и живым взглядом, Алексей Григорьевич Разумовский. В столицу Алексея привез полковник Федор Степанович Вишневский, который проездом из Венгрии с грузом токайского вина случайно задержался в своей родной деревне на Украине, где услышал в церкви редкий бас молодого крестьянина. Полковник уговорил парня последовать за ним в столицу, где его сразу приняли в хор императорской капеллы. Подругу Елизаветы, Екатерину Нарышкину, так поразил молодой человек, которого она услышала во дворце, что решила без промедления соблазнить молодого певчего. Рассказ подруги о том «обморочном состоянии», в которое он ее погрузил, пробудил любопытство Елизаветы, она отправилась на литургическую службу в императорской капелле. Сама Елизавета неплохо пела, иногда в слободе в хоре с девками была запевалой. К красивой музыке была неравнодушна. Бас Алексея ее сразил и настолько, что она добилась перевода его к себе на службу, и он стал самым близким человеком. Когда Разумовский потерял свой голос, она сделала его бандуристом, позже поручила ему управлять одним из своих имений, а затем и всем своим двором и произвела его в камергеры.
Никто из окружающих не заблуждался относительно природы взаимоотношений цесаревны и певца. Фон Мардефельд именовал это «нежным союзом Марса и Венеры», которые ежедневно «приносят жертвы на алтарь матери Амура». Елизавета не пыталась скрывать своих чувств к молодому человеку, на людях ухаживала за ним, поправляла как жена что-то в его наряде, старалась помочь ему освоиться с великосветскими правилами. Она пригласила для него учителя балетных танцев, который шлифовал его жесты и манеры. Вскоре Алексей Разумовский стал центром ее маленького двора. Через месяцы Алексей понял, что загасить полыхающий в Елизавете огонь страстей он не в силах, и на появление череды мужчин реагировал спокойно, не ревнуя. К тушению пожара привлекались все мужчины из ближайшего окружения, даже женатые. С этой необузданной стихией справиться никто не мог. На бдения мужей у постели цесаревны их жены не реагировали, понимая, что эти связи никак не напоминают любовные интрижки, а являются услугой, которую должен выполнить каждый мужчина при дворе по требованию. При этом женщины оставались в теплых, дружеских отношениях с Елизаветой.
Елизавета Петровна. Виргилиус Эриксен.
В обществе Елизавета показывалась редко, но на балы по приглашению являлась, и там по-прежнему блистала. Когда китайскому послу, первый раз приехавшему в Петербург в 1734 г., задали вопрос, кого он находит прелестнее всех женщин, он прямо указал на Елизавету. По описанию видевшей ее часто жены английского посланника, леди Рондо, у нее были превосходные каштановые волосы, выразительные голубые глаза, здоровые зубы, очаровательные уста.. Ее роскошные волосы, не обезображенные пудрой по тогдашней моде, распускались по плечам локонами, перевитыми цветами.
Перед Елизаветой прошла целая вереница женихов: Карл Бранденбург-Байрейтский, принц Георг Английский, инфант Мануэль Португальский, граф Мориц Саксонский, инфант Дон Карлос Испанский, герцог Эрнст Людвиг Брауншвейгский. Присылал сватов и персидский шах Надир. Из Москвы женихи возвращались без невесты. Предполагают, что им отказывала императрица Анна Иоанновна, которая вместе с вице-канцлером Андреем Ивановичем Остерманом хотела выдать Елизавету «за такого принца, от которого никогда никакого опасения быть не может» (из записки вице-канцлера). А, может быть, были и другие причины.
«Молодой» двор Елизаветы в Смольном доме был скромным и немногочисленным: камер-юнкер, четыре камердинера, два фурьера, девять фрейлин, четыре гувернантки, музыканты, песенники и лакеи. Придворные звания Елизавета давала по своему усмотрению. Во дворе проводились маскарады и праздники с пением и театром.
В отличие от своего отца Елизавета (р.1709), став императрицей, мужчин, которые приносили наслаждение ее телу и душе, всех щедро одарила, даже тех, кто провел с ней одну ночь.
Бутурлин Александр Григорьевич (р. 1694) был денщиком у Петра I, при дворе Елизаветы был камергером, сослан на Украину воевать с татарами. «По сему отправили к нему (действовавшему на Украине против татар Голицыну) три полка под начальством генерал-майора Бутурлина, которого выбрали не потому, что считали его способным, а для того, чтобы удалить его от принцессы Елизаветы, которой он был фаворитом и камергером. (Из дневника герцога де Лириа. 1729 г.) Стал московским генерал-губернатором, произведен в генерал-фельдмаршалы, возведен в графское достоинство, сенатор.
Нарышкин Семен Кириллович (р.1710) был при дворе царевны обергофместером, сослан за границу, бежал во Францию, жил под именем Тенкина. Императрицей Анной Леопольдовной назначен на пост чрезвычайного посла в Англии на место князя Щербатова, встречал принцессу ангальт- цербтскую, невесту племянника, стал гофмаршалом при дворе Петра Федоровича с чином генерал-лейтенанта, а в конце жизни императрицы был произведен в генерал-аншефы и назначен обер-егермейстером (придворный чин II класса в Табеле о рангах, введенный в 1722 г в России, в его обязанности входило заведование штатом и финансами императорского двора).
Нарышкин Александр Львович (р.1694), двоюродный брат Петра Великого по линии матери, был контр-адмиралом, стал сенатором, действительным тайным советником.
Шубин Алексей Яковлевич (р.1707) был гренадером Семеновского полка, арестован, сослан на Камчатку, насильно обвенчан с местной жительницей, тронулся рассудком. По восшествии на престол Елизавета издала указ: «Всемилостивейшее указали мы бывшего лейб-гвардии прапорщика Алексея Шубина отпустить в Петербург, чтоб явился при дворе нашем, и для того дать ему подводы, а на прогоны и на проезд выдать ему 200 рублей из тамошних губернских доходов, и повелеваем вам учинить по сему нашему указу ноября 29-го дня 1741». Шубин был найден и привезен в Петербург летом 1743 г. Сразу произведен в генерал-майоры, пожалован богатыми вотчинами во Владимирской губернии. При отъезде из Петербурга получил от Елизаветы крупное денежное награждение.
Разумовский Алексей Григорьевич (р.1709) был певчим, стал графом, владельцем многих тысяч крестьянских душ, одним из богатейших людей России, получил чин генерал-фельдмаршала.
Шувалов Петр Иванович (р.1711) был камер-юнкером, стал сенатором, графом, произведен в генерал-адъютанты, являлся одним из главнейших сановников империи.
Шувалов Александр Иванович (р.1710) в качестве камер-юнкера заведовал конюшнями, стал доверенным лицом Елизаветы Петровны и Петра Федоровича, сенатором, начальником Тайной канцелярии, произведен в генерал-адъютанты, возведен в графское достоинство.
Воронцов Михаил Илларионович (р.1714) был камер-юнкером при Елизавете, стал канцлером Российской империи, владельцем поместий и тысяч крепостных душ.
Воронцов Роман Илларионович (р.1717), служил офицером в лейб-гвардии Измайловском полку, стал действительным камергером, возведен в графское достоинство. За время царствования Елизаветы Петровны стал одним из богатейших людей России, владельцем поместий и заводов.
Лесток Иван Иванович (р.1692) - личный лекарь, еще юношей обнаруживал большую охоту к любовным утехам, по восшествии на престол Елизавета возвела его в действительные тайные советники, сделала его своим первым лейб-медиком и директором всех медицинских канцелярий, он стал одним из самых близких к императрице лиц и пользовался большим влиянием на дела. В 1742 г. она возвела его в графское достоинство и подарила ему свой портрет.
Чулков Василий Васильевич - дворцовый истопник, спавший у дверей императрицы многие годы и охранявший ее покой. Каждую ночь он был обязан дремать на кресле в ее комнате, и знал все тайны ее частной жизни. Стал камергером, произведен в генерал-поручики.
Сиверс Карл Ефимович (р.1710) - личный кафешенк (кофевар) императрицы. Был обязан являться во всех местах, где обедала Елизавета, чтобы варить для нее кофе. По сведениям П.В. Долгорукова, Сиверс поднялся при дворе за счет романтической связи с будущей императрицей. Вот как об этом повествует К. Валишевский: «Карл Сиверс… одерживал обеды над горничными Елизаветы, когда она была еще цесаревной, и они ходили танцевать к одному немцу, державшему кабачок. Молодой человек играл там на скрипке. Будущая императрица приняла его на службу сперва в качестве почтальона, затем дала ему другое назначение, и по своем воцарении наградила его чином камер-юнкера». Позднее был произведен в действительные камергеры, был послом России в Вене.
Возжинский, Никита Андреянович (р.1696) был конюхом, держал всегда в готовности упряжки лошадей для ее выезда. В царствование Елизаветы стал действительным камергером, произведен в генерал-лейтенанты, получил значительные поместья.
Лялин Пимен Васильевич. Юный камер-паж «понравился царевне Елизавете, увидевшей его однажды на улице, и так сильно, что она тотчас же взяла его к себе в услужение. Он оставался у нее в услужении, пока она не вступила на трон. Через два дня после этого она сделала его камергером, подарила ему поместья и предоставила ему еще значительные доходы. Он ежедневно бывал в обществе этой государыни». (Гельбиг Г. фон «Русские избранники»). Именем возлюбленного Елизаветы ротмистра Пимена Васильевича названы площадь и переулок в Москве. (Лялина площадь, Лялин переулок)
Скворцов Ермолай Иванович - сын кучера, после воцарения Елизаветы стал камергером.
П.В. Долгоруков в своих мемуарах причислял к ее любовникам «Петра Шувалова, Романа и Михаила Воронцовых, Сиверса, Лялина, Войчинского, Мусина-Пушкина - целый батальон». Из отчета прусского посланника Мардефельда своему государю Фридриху, стало известно о любовной связи Елизаветы с работниками ее конюшни. «Конюха звали Никита, из-за «подлого» происхождения фамилии он не имел. Следующий «развратник» – камер-паж Пимен Лялин. Упомянут также некий Ермолай Скворцов – сын другого кучера. С восшествием Елизаветы на трон Никита приобрел фамилию Возжинский, все трое получили дворянское звание, чин камергеров и богатые поместья».
Все приведенные факты давно известны летописцам, но комментируется пролившийся золотой дождь на ближний круг мужчин, как благодарность императрицы за верную службу и поддержку во время переворота. При этом, ни высокие должности, ни громадные поместья с тысячью крепостных душ, ни громадные денежные вознаграждения и ордена первой степени не вызывают никакого удивления. Число обласканных императрицей оказалось двузначным, а не единичным, как обычно при награждении, и никто из них не проявил особых дарований, находясь на службе в «молодом» дворе, а заработал почести превыше тех, которыми отмечали героев, сложивших голову во славу Отечества, и тех, которыми награждали великих полководцев, одержавших блистательные победы на суше и на море. За что такие награды конюху, печнику, лекарю, певцу, кофевару, истопнику, пажам и камер-юнкерам? Только ли за верную службу? В этом случае, связанном с Елизаветой, мы можем заявить однозначно: «Нет!». (Ломоносову, профессору, было определено содержание всего в 360 руб. в год, а позже по особому ходатайству И. И. Шувалова лишь небольшое имение с 212 крепостными душами для ведения работ по производству цветного стекла)
Вся ее история связей с мужчинами определялось ее сверхсексуальностью, которое больше следует рассматривать как болезнь, чем извращение. Для таких женщин свойственна частая смена партнеров даже в течение суток, избегание прочных связей. Они способны к параллельным связям с несколькими любовниками. Выдержать такую буйную сексуальную активность мужчине со средними данными невозможно. В постели таких женщин оказываются молодые люди самого разного социального происхождения. Для большинства избранников увлечение Елизаветы оказывалось недолгим, и они были вынуждены возвращаться в казармы на следующее утро после проведенной ночи. К некоторым она возвращалась вновь и вновь, и те воспринимали ее снисхождение как особую почесть и заслугу.
Согласно завещанию Екатерины I, изданному ею весной 1727 г., была установлена следующая очередность занятия русского престола после ее смерти: великий князь Петр Алексеевич (Петр II), Анна Петровна и ее дети, Елизавета Петровна и ее дети, причем детям мужского пола отдавалось предпочтение перед детьми женского пола. Согласно этому завещанию, которое после вступления на престол Елизавета выдвигала как основание для захвата ею власти, цесаревна должна была отдать престол племяннику. Делать это Елизавета, конечно, не собиралась
«Портрет цесаревны Елизаветы Петровны на лошади и с мавром». Георг Кристоф Грот 1743.
15 ноября 1742 г. во время торжеств по случаю коронации Елизавета объявила наследником российского престола своего племянника Петра-Ульриха, сына ее старшей сестры Анны и герцога голштейн-готторпского Карла-Фридриха. Почему во время коронации императрица поспешила расставить все точки над «И» относительно наследника на престол? Объясняют, что Елизавета Петровна хотела закрепить трон по линии своего отца. Елизавете исполнилось 32 года, в этом возрасте было не поздно еще выйти замуж, родить ребенка и по ее линии также мог появиться внук Петра Великого. Но этим заявлением она сразу уточняет, что у нее детей не будет, и что выходить замуж официально она не собирается, избегая возможности появления претендента-конкурента для ее племянника. Современники императрицы трактовали этот акт как знак самопожертвования во имя и в честь памяти любимой сестры Анны и будущего ее племянника. Летописцы Дома Романовых поясняли, что Елизавета, как незаконнорожденная (до брака ее родителей), ощущала, что ее пребывание на престоле нелегитимно, а объявление законного внука Петра Великого наследником, укрепляло ее положение с правовой точки зрения. Она как бы становилась временной правительницей при малолетнем монархе.
На самом деле Елизавета, прежде всего, думала о своих личных интересах – она понимала, что бесплодна и что детей у нее никогда не будет, и единственным прямым потомком Петра Великого будет оставаться всегда Карл-Петр-Ульрих. Из-за сложившихся обстоятельств герцога-мальчика срочно привезли в Петербург. Карл-Петер-Ульрих оказался единственным мужским потомком не только Петра Великого, но и Карла XII - отец мальчика был племянником шведского короля. 24 ноября 1741 г. умерла, не оставив детей, шведская королева Ульрика-Элеонора - сестра Карла XII. Власть перешла к ее мужу Фредрику I, бывшему кронпринцу Гессенскому, а главным претендентом на шведский престол стал Карл-Петр-Ульрих. Гольштейнцы, предвидя такое развитие событий, начали готовить мальчика к шведскому варианту - он изучал шведский язык и основы лютеранства. Шведов опередила Елизавета.
С другой стороны, она и в мысли не могла представить, что сможет изменить стиль своего поведения, особенно свое влечение к мужчинам. Она – правительница и не только в государстве, но и в своем доме, и она будет повелевать мужчинами, а за их ревнивые всхлипывания она будет гнать их в шею. Она будет делать то, что хочет, и приближенные к ней мужчины должны это принимать, не претендуя на какие-либо привилегии как в обладании ее телом, так и в решении государственных вопросов.
Алексей Разумовский своей покорностью, ни единым оброненным словом недовольства, своим невмешательством в ее дела за десять лет, по мнению государыни, заслужил особого статуса среди всех возлюбленных. Она решила тайно с ним венчаться. По легенде, в 1742 г. Елизавета и Алексей Разумовский обвенчались в маленькой церкви в подмосковной деревеньке Перово. Как ни странно, об этом событии не сохранилось никакие документы. Естественно, она могла устроить пышный всенародный праздник по поводу ее венчания с фейерверками, гуляньями и признанием Алексея своим официальным мужем, (принц-консортом), и никто ни церковь, ни светская власть не смогли бы возразить. Тайным венчанием она четко поставила Алексея на место и дала ему понять, что ни он, ни его родственники не имеют никаких прав при любых обстоятельствах на престол. Он оставался всего лишь первым в ряду из множества тех, кто был и будет приглашен ее в опочивальню, и ее взгляд не всегда будет останавливаться на первом в этой шеренге.
Став всесильной императрицей, ее права на любого поданного (мужского или женского пола) безмерно расширились, и она этими возможностями, когда ее организм требовал, пользовалась повсеместно, и любой привлекший ее внимание оказывался в ее постели (никакие возражения не принимались, в противном случае – каторга) .Актеры, певцы, молодцы из Преображенского гвардейского полка, красавец архимандрит, диакон, чей бархатный бас завораживал, настоятель монастыря, который по словам того же Мардефельда, «числился в списке мимолетных любовников», чередой привлекались к усладам плоти. Она же, всегда оставалась верна своему обычаю и награждала мимолетных избранников всякого рода дарами. Деньги, расточаемые столь щедро, были еще одной причиной разговоров в правительстве.
Портрет императрицы Елизаветы Петровны Иван Петрович Аргунов.
Оказался в этом ряду и посол Франции в Москве маркиз Жак Иоахим Тротти де ла Шетарди (р. 1705). Он был обаятелен, остроумен, окружал свой быт роскошью, великолепно одевался, имел утонченный вкус. Он навещал ее в 1740-41 годах в Смольном дворце так часто, что у правительства возникли подозрения: не обсуждается ли между послом и цесаревной Елизаветой Петровной план государственного переворота. Финч уверял, что Шетарди не только «с замечательным усердием бывает у великой княжны, делая ей частные визиты», и что «он бывает у княжны даже по ночам, переодетый, а так как при этом нет никаких намеков на любовные похождения, посещения маркиза вызваны политическими мотивами». Мардефельд свидетельствовал, что «да, связь была, очаровательный сын Галлии, ободренный наставлениями Гиппократа (подразумевался лекарь Лесток), после нескольких неудачных попыток “враз овладел сей весьма доступной твердыней”».
Шетарди вел игру, которая была определена ему правительством. На первом этапе он подталкивал Елизавету к перевороту, убеждал приступать к действию, обеспечивал финансами. После переворота интересы Франции разошлись с политикой канцлера Алексея Петровича Бестужева. Было перехвачено компрометирующее маркиза письмо, он был арестован, и ему было указано покинуть Россию. Перед отъездом маркиз добился аудиенции у императрицы и заявил ей: «Я готов был пожертвовать для вас жизнью, я много раз рисковал сломать себе шею на службе у вас. Через два месяца, надеюсь, вы освободитесь от меня; но когда четыре тысячи верст будут отделять меня от вашего величества, вы поймете – и это служит мне единственным утешением – что пожертвовали самым преданным вам человеком для лиц, которые обманывают вас». К удивлению Елизавета, сменив гнев на милость, пригласила маркиза на ужин, а затем предложила отложить на некоторый срок свой отъезд и сопровождать ее на богомолье в Троице-Сергиеву лавру. Шетарди согласился. Маркиз подробно описал процесс паломничества государыни: «шли пешком за каретой, когда Елизавета уставала, карета доставляла паломников на ночлег на постоялый двор или прямо в поле, где раскидывали шатры. На следующий день карета возвращала их на оставленное место, и опять пешком по направлению к святыне». Императрица была весела, нежна, ласкова и все время твердила о любви к Франции, которая «имеет таких сынов». Елизавета удостаивала маркиза «незначительных милостей» и выставляла напоказ «нежное удовлетворение». Среди верующих факт, что она отправилась в Троице-Сергиеву лавру в обществе иностранца, вызвал самые нелицеприятные толки; некоторые обличали царицу, находя такое общество чудовищным, за что потом подверглись пыткам. Он покинул Петербург задаренный драгоценными подарками, и в дополнении Елизавета вручила ему орден Св. апостола Андрея Первозванного, высшую награду Российской империи. «Чтоб позлить Бестужева», – шепнула Елизавета, вручая орденскую ленту. Английский посланник Вейч писал: «По общему мнению маркиз увез с собой денег и подарков не менее чем на полтораста тысяч рублей; таким образом, он недурно устроил свои личные дела. Зато дела французского короля только пострадали от того, что он приложил к ним свою руку».
Иван Иванович Шувалов. Федор Рокотов. 1760.
В 1749 г. на небосводе рядом с Елизаветой засверкала молодая звездочка, Иван Иванович Шувалов (р.1727). После возвышения Петра Ивановича Шувалова со вступлением Елизаветы Петровны на престол 15-летний Иван был взят пажом ко двору, а затем (с 1745) состоял камер-пажом при великой княгине Екатерине Алексеевне, которая лестно отзывалась о нем в своих «Записках» того времени: «Я вечно находила его в передней с книгой в руках, я тоже любила читать, и вследствие этого я его заметила, на охоте я иногда с ним разговаривала; этот юноша показался мне умным и с большим желанием учиться; я его укрепила в этой склонности, которая была и у меня, и не раз предсказывала ему, что он пробьет себе дорогу, если будет приобретать себе знания. Он также иногда жаловался на одиночество, в каком оставили его родные; ему было тогда восемнадцать лет, он был очень недурен лицом, очень услужлив, очень вежлив, очень внимателен и казался от природы очень кроткого нрава. Он внушал мне участие, и я с похвалой отозвалась о нем его родным и всем любимцам императрицы».
В 1749 г. во время пребывания императрицы в Москве во время свадьбы Николая Федоровича Голицына и Прасковьи Ивановны Шуваловой – сестры Ивана Ивановича на балу в усадьбе Голицына в Черемушках Мавра Егоровна Шувалова (Шепелева), ближайшая подруга Елизаветы Петровны и жена Петра Ивановича Шувалова, представила государыне своего 22-летнего племянника – двухметрового красавца-пажа Ивана Ивановича. Дежурный генерал-адъютант сделал в журнале запись о посещении императрицей усадьбы Голицына: «Ее императорское величество соизволили иметь выход на Воробьевы горы; в расставленных шатрах обеденное кушанье изволили кушать, а оттуда шествие иметь соизволили в село Черемоши – к господину генерал-майору князю Голицыну, где благоволили вечернее кушать, и во дворец прибыть изволили в первом часу пополуночи».
Через неделю Елизавета отправилась в Воскресенский монастырь (Новый Иерусалим) и там 5 сентября, в день своего ангела, объявила Ивана Шувалова своим камер-юнкером. Двор уже привык к появлению молодых людей рядом с императрицей и на ее заявление никак не отреагировал. Разница в возрасте с ее приближенными в восемнадцать – двадцать лет уже никого не смущала. В это время особым расположением императрицы продолжал пользоваться ее тайный супруг Алексей Разумовский и придворный певец Федор Иванович Каченовский, а позже к троице был присоединен государыней красавец 20-летний Бекетов Никита Афанасьевич (р.1729). Бекетов поражал актерским дарованием. Комедиант одевался в любимые цвета государыни, его роскошные кафтаны были украшены алмазами. Бекетова встречали в императорских покоях, на нем были кружева, перстни и часы, принадлежавшие ее величеству. Вскоре Бекетов был произведен в сержанты, а несколько дней спустя - в премьер-майоры за свои подвиги, но не на поле брани.
А для Ивана Шувалова год 1749 начался со строительства его дворца рядом с Аничковым дворцом, в котором обитал Алексей Григорьевич Разумовский. Бекетова Разумовский взял к себе адъютантом, а в мае 1751 г. юный актер при поддержке Бестужева стал полковником.
Кем были приближенные к телу императрицы молодые люди? Назвать их кавалерами нельзя, так как положенные ухажерам действия, направленные на завоевание сердца дамы, они не успевали проявить. К разряду любовников или возлюбленных их также нельзя причислить, так как в это время императрица не проявляла особых чувств ни к одному из них, как и к тайно венчанному мужу. Используемое в настоящее время словосочетание сексуальные партнеры, предполагающее равенство вступающих в связь и их добровольное стремление к нему, также некорректно. По сути дела молодых людей насильно укладывали в постель, и они становились профессиональными мужчинами – проститутками, которые торгуют своим телом. Сейчас уже и термин для таких мужчин определен - жигало. За услуги их так щедро вознаграждали, что ни один из оказавших в постели императрицы не по своей воле, не пожалел об этой первой ночи. За одновременным пребыванием четверых жигало около Елизаветы двор завороженно следил, как за развитием интриги захватывающего спектакля, и все в окружении Елизаветы с нетерпением ожидали развязки - кто останется рядом, и появятся ли новые.
Бекетов неожиданно проявил интерес к педагогической деятельности, создал детский хор и стал собирать мальчиков в своих апартаментах, к таланту некоторых из них он проявлял особо пылкие чувства и даже посвящал им стихи. От прогулок в их компании его кожа загорела, и лицо покрылось веснушками. Шувалов коварно посоветовал ему пудриться. До Елизаветы дошел слух, что актер подозревается в педофилии. С ним она столкнулась в саду Петергофа, прогуливающегося с мальчиками. Более того, лицо красавца актера было усыпано угрями. Елизавета до смерти боялась находиться рядом с больными. Она незамедлительно покинула дворец и поспешила в Царское Село. Бекетову сообщили, что ему запрещено появляться во дворе. Спеша избавиться от мужчины с нетрадиционными наклонностями, которых она физически не переносила, она отправила Бекетова в армию «за непотребное поведение». Но военные чины за ним сохранились. Петр III произвел его в генералы и назначил губернатором Астрахани.
Федору Каченовскому, певцу двора ее императорского величества, пожаловали обширные и богатые земельные угодья в Черниговской области (ныне называется имение Качановка).
Зато звезда Ивана Шувалова разгоралась все ярче. Он поразил императрицу своими энциклопедическими знаниями в области культуры и быта европейских стран и особенно любимой ей Францией. Он рассказывал ей о живописцах, архитекторах, театре, об их творениях и о том впечатлении, которое они производят на окружающих, и как творения эти меняют мировоззрение поколений. Для нее он открывал неведанное, и по сути дела он стал ее проводником к пониманию изящного искусства. С Елизаветой произошла метаморфоза, она перестала доверять своим министрам и канцлеру и перед тем, как принять решение, советовалась с Иваном. Его аргументированные разъяснения сложившихся ситуаций внутри страны и во внешней политики, были настолько убедительны, что она их принимала безоговорочно и соглашалась с ним. Иван из жигало превращался в фаворита – единственного во времена правления Елизаветы, которая была покорена и восхищена редкими при дворе качествами Ивана.
Молодой, красивый, модно одетый, щеголь Шувалов поразил ее не только своим тонким пониманием искусства, но и своей преданностью, честностью и бескорыстием. В 1757 г. вице-канцлер Воронцов представил государыне проект, по которому Ивану Ивановичу Шувалову должен был присвоен графский титул, он становился сенатором и владельцем 10 тысяч крестьянский душ. Шувалов отказался. На предложение он отреагировал: «Могу сказать, что рожден без самолюбия безмерного, без желания к богатству, честям и знатности». В 1759 г. Воронцов, ходивший в приятелях Шувалова, попросил фаворита похлопотать перед Елизаветой о предоставлении ему, Воронцову, исключительной монополии на вывоз за границу русского хлеба. В подобных случаях предполагалось, как само собой разумеющееся, что ходатай по такому делу разделит выгоду всего предприятия. Шувалов в свойственной ему манере отвечал приятелю, что в данный момент монополия на хлебный вывоз государству не нужна и «против пользы государственной я никаким образом на то поступить против моей чести не могу, что Ваше сиятельство, будучи столь одарены разумом, конечно, от меня требовать не станете».
По поведению Елизаветы, как она доверяла Ивану, как она обожала его, как исчезали с ее небосвода иные звезды-жигало, включая тайного мужа Алексея Разумовского, можно с уверенностью заявить, что она полюбила его душой. Может быть, повлияли на ее отношения к Ивану и то, что избыточный выброс тестостерона прекратился, и то, что она стала замечать признаки ее увядания, а находившаяся рядом молодость придавала ей силы. Но все же это не главное, она столкнулась с человеком, который резко отличался от всех окружавших ее и в прошлом и в настоящем, и его уникальность поразила ее. Она полюбила впервые, когда ей стукнуло уже за сорок (для тех времен это уже солидный возраст, когда многие женщины даже в высшем обществе умирали до сорока). То, что Шувалов ее любил всей душой, в этом сомневаться не приходится. Его поведение, отношение к ней, не только уважительное, как подобало общаться с императрицей, а заботливое, теплое и преданное. Елизавета умирала на его руках, и он все время был рядом. Когда она ушла из жизни, ему было тридцать четыре года, он уехал в Европу. Перед отъездом Ивану Ивановичу пришлось продать часть дома и некоторые любимые картины Рубенса и Рембрандта. За границей Шувалов прожил 14 лет, много ездил, жил в Риме, Флоренции и в Париже, в Россию вернулся в 1777 г., жил в своем особняке, женат не был.
Иван Шувалов был вхож к ней в любое время, готовил указы, встречался с иностранными посланниками. Нередко именно он объявлял Сенату и высшим чиновникам повеления государыни, к нему обращались, когда нужно было распоряжение от имени императрицы, через него подавались просьбы и доклады на высочайшее имя. По воспоминаниям современников, Шувалов действовал всегда «бескорыстно, мягко и со всеми ровно и добродушно». С годами императрица все больше полагалась в делах на Шувалова, у нее не раз бывала возможность проверить честность и порядочность Ивана, и он всегда подтверждал свою блестящую репутацию бессребреника. Вскоре Шувалов вступил в конфликт с Бестужевым-Рюминым (министр по внешней политике), предметом конфликта стала внешняя политика Российской империи. Шувалов был сторонником Франции, а его оппонент стоял за союз с Англией. Канцлер удержался на своем посту до начала Семилетней войны. В 1757 г. Иван Иванович получил чин генерал-поручика, а через три года - генерал-адъютанта, после чего стал членом Конференции. Генерал-адъютант в двадцать семь лет, кавалер ордена Александра Невского Иван Шувалов не занимал при дворе никакой официальной должности, но все знали, что он – тень государыни, ее уста, глаза и уши. Слава о нем как о просвещенном русском вельможе распространилась и за границей; он переписывался с Гельвецием, Дидро и Д`Аламбером, а Вольтер сказал о нем: «Это один из самых воспитанных приятных людей, каких я когда-либо видел»
С Ломоносовым Ивана познакомили по его просьбе еще в 1750 г. Он показал признанному сочинителю од свои стихи и хотел взять несколько уроков поэтического мастерства. Писать стихи он не выучился, но зато «со всей искренностью души своей» втянулся в науку и оценил глубокие знания великого ученого, а в дальнейшем внимательно следил за его трудами, вникал, поощрял и оказывал всестороннюю помощь. Ломоносов рассказал своему юному другу о своем учении в Марбургском университете, о том, какое значение для развития науки имеет подготовка своих кадров, и что в России давно пора было создать подобное учебное заведение. Идея Шувалова захватила, он с деталями ее изложил императрице. Разъяснил ли Шувалов императрице, что этот проект будет чтиться с благодарностью всей просвещенной Россией или нет, неизвестно. Но она одобрила его, и именно этим увековечила свое имя (по крайне мере в научной среде).
В 1754 г Шувалов сообщил Ломоносову о решении учредить в Москве университет. В ответ к своему другу и протеже ученый предложил проект устава университета, обещая, «ежели дней полдесятка обождать можно», предложить «целый полный план». Первоначально предполагалось, что университет должен состоять из трех факультетов: философии, медицины и права. Преподавание следовало вести на русском и латинском языках, студентов набирать из числа выпускников двух гимназий при университете. Сыновья дворян, поступившие в университет, избавлялись от несения службы, и годы учения засчитывались как годы службы. На лекциях могли присутствовать и вольные слушатели.
В августе 1754 г. «Доношение об учреждении в Москве университета и двух гимназий», представленное И.И. Шуваловым, с приложением «Проекта об учреждении Московского университета» были утверждены Сенатом, а в январе 1755 г. был подписан императрицей указ об основании в Москве первого русского университета, Шувалов был назначен куратором университета. Он составил устав, покупал книги и учебные пособия, организовал при университете собственную книжную лавку и типографию. Лучших студентов отправлял за границу с целью подготовки отечественной профессуры для Московского университета. При университете были организованы две гимназии, в которых преподавали 36 учителей, из них 16 русских и 20 иностранных. За семь лет его кураторства гимназию Московского университета окончили 1800 учеников, из которых «300 разночинцев, прочие все дворяне и великая часть с хорошими о успехах в учении аттестатами». С кончиной И.И. Шувалова институт кураторства фактически перестал существовать.
В послании к французскому философу Гельвецию Иван Шувалов писал, что в России «мало своих искусных людей, или почти никого нет, чему не склонность и понятие людей, но худое смотрение в премудрых учреждениях виноваты». Нужны были учреждения, несущие людям благо, свет, культуру. О после петровских годах он писал: «Столь неприятный для нас промежуток времени дал повод некоторым иностранцам несправедливо думать, что отечество наше не способно производить таких людей, какими бы они должны быть». В искусстве, по мнению Шувалова, как и в науке, также должно быть организовано высшее учебное заведение. Используя свой талант и свое влияние, ему удалось получить высочайшее соизволение на создание Академии изящных искусств. Об ее учреждении в 1755 г. Московский университет подал прошение в Сенат: «Щедротою ее императорского величества под ее покровительством науки в Москве приняли свое начало, и тем ожидается желанная польза от их успехов, но чтоб оные в совершенство приведены были, то необходимо должно установить Академию художеств, которой плоды, когда приведутся в состояние, не только будут славою здешней империи, но и великую пользою казенным и партикулярным работам, за которые иностранные посредственного знания, получая великие деньги, обогатясь, возвращаются, не оставя по сие время ни одного русского ни в каком художестве, который бы умел что делать, и т. д».
Академия художеств стала самым любимым детищем Шувалова, его назначили ее президентом. Академию учредили в Москве, но преподаватели, художники и архитекторы, отказались ехать в Москву. В ноябре 1757 г. Шувалову удалось получить высочайшее соизволение на создание в Санкт-Петербурге второй Академии изящных искусств. Первой Академией изящных искусств под эгидой Петербургской академии наук руководил с 1747 г. немец Якоб Штелин, но через некоторое время Штелин, хотя при Академии были отделения архитектуры, ваяния, рисунка, стал больше уделять внимание картографии и граверной мастерской, торговля изделиями которой приносила доход. Результаты деятельности Штелина не впечатляли.
Для размещения Академии Шувалов отдал собственный особняк, подарил Академии не только прекрасную библиотеку, но и коллекцию из 104 картин гениальных художников: Рембрандта, Ван Дейка, Тинторетто, Перуджино, Веронезе, Пуссена, Остенде и других. Впоследствии эта коллекция стала основой всемирно известного собрания Эрмитажа. Занятия в новой петербургской Академии начались в 1758 г. В первом наборе было всего 16 человек, через четыре года в Академии уже училось 68 человек. Шувалов сам отбирал первых учеников, ими стали Антон Лосенко, Федот Шубин, Федор Рокотов, Василий Баженов, Иван Еремеев, Иван Старов. Лучших учеников потом отправили учиться за границу. В 1760 г. две петербургские академии изящных искусств были объединены, Шувалов одержал победу.
30 августа 1756 г. произошло знаменательное событие в русской культуре - указом императрицы был учрежден «Русский для представления трагедий и комедий публичный театр», который размещался в Петербурге, на Васильевском острове. Директором театра стал Александр Сумароков, а Волков, получивший звание «придворного актера», - его первым трагиком. В творческом смысле это было прекрасное содружество: Сумароков писал пьесы «под Волкова», и эти пьесы имели оглушительный успех.
Став императрицей, Елизавета сделала музыку важной составной частью жизни своего двора. Оркестр придворной капеллы в 1757 г. увеличился в четыре раза по сравнению с 1743 г., причем в нем в основном играли высококлассные итальянские, французские и немецкие музыканты. Во время долгих обедов и ужинов - для улучшения аппетита и услаждения слуха хозяйки и гостей - с хоров непрерывно, в течение нескольких часов, звучала, вокальная и инструментальная музыка. «Отныне впредь при дворе каждой недели после полудня, - как повелевала императрица указом от 10 сентября 1749 г., - быть музыке: по понедельникам - танцевальной, по средам - итальянской, а по вторникам и в пятницу быть комедиям».
Оперные спектакли пользовались колоссальным успехом у зрителей. Для представления «Милосердия Титова» в 1742 г. был построен специальный деревянный театр на пять тысяч мест, и этих мест не хватало. Как писал Якоб Штелин, наплыв желающих был так велик, что «многие зрители и зрительницы должны были потратить по шести и более часов до начала, чтобы добыть себе место». В балетных номерах стали появляться русские балерины и танцовщики. Их готовили прекрасные педагоги – Фоссалино и Ланде, основавший еще при Анне Ивановне балетную школу. За время царствования Елизаветы было поставлено тридцать опер на античные сюжеты: «Сципион», «Селевк», «Митридат», «Беллерофонт», «Александр в Индии» и тому подобные. В 1759 г. был поставлен балетный спектакль «Прибежище добродетели», либретто к которому написал Александр Сумароков. В русскую культуру вошли новые, а теперь привычные для нас инструменты - арфа, мандолина и гитара.
Первая библиотека, первые музеи, драматический театр, придворная капелла, оперные спектакли, кадетский корпус для малолетних детей дворян, Московский университет, Академия художеств - далеко не полный перечень событий русской культуры и науки, которые обсуждались Иван Ивановичем с императрицей. Надо понимать, что без средств, финансирования государства ни одно из этих дел далеко бы не продвинулось. Меценатство в России еще не было сильно развито, наука и искусство в понимании банкиров и фабрикантов того времени не были привлекательным вкладом капиталов даже в качестве благотворительности. Ивану удавалось убеждать императрицу, и она соглашалась на дополнительные затраты, хотя шла война с Пруссией. В стенах дворца Царского Села подготавливались тексты распоряжений. Благодаря таланту Ивана Шувалова, его магии (воздействия) на императрицу и любви ее к нему, Россия встала на путь просвещения. Кроме Ломоносова в России не было до Елизаветы (Шувалова) ни русских ученых, ни драматургов, ни художников, ни скульпторов, ни композиторов. Именно его следует считать основателем русской культуры европейского (невизантийского) стиля, именно его стараниями были созданы те условия развития талантов, которые родили множество гениальных и талантливых русских художников, музыкантов, писателей, поэтов, ставших всемирно известными, а русской искусство, покорившее Европу, а затем Америку, приобрело миллионы почитателей и поклонников.
Более того: всю юность царевна провела на балах и ассамблеях, а не корпела над учебниками – ведь она не готовилась стать императрицей. Родители прочили ее за одного из европейских монархов, так что она должна была покинуть Россию в ранней молодости. Однако жизнь повернула иначе.Юность цесаревны
День рождения Елизаветы совпал с очень значимой для России датой: в этот день, 18 декабря 1709 г., Петр Великий прибыл в столицу и собирался сразу же, не откладывая ни на минуту, праздновать победу над шведским королем Карлом XII. И тут ему доложили о рождении дочери. Счастливый отец отложил намеченный праздник для другого – пышного чествования маленькой царевны.Елизавета воспитывалась вместе с сестрой Анной (остальные дети императорской четы не выжили). Образование она получила не слишком разностороннее, но все же говорила на французском, немного на немецком и итальянском, великолепно танцевала и умела прекрасно держать себя в обществе. Не забудем: ее ведь не готовили в царицы.
После смерти родителей Елизавета вела довольно скромную жизнь. Правда, одно время для нее зажглась звездочка надежды: наследник престола, племянник Елизаветы, очень увлекся своей молодой красивой теткой, и при дворе пошли туманные слухи о возможном браке между ними. Но вскоре непостоянный Петр «переключился» на Екатерину Долгорукую, а Елизавета вновь «ушла в тень». Весь период правления Анны Иоанновны она предпочитала держаться подальше от дворца с его интригами и заговорами.
Но вот умирает Анна Иоанновна. Приближенные Елизаветы (среди них особенным влиянием на молодую женщину пользовался медик Лесток) уговаривают ее решиться на переворот. Ведь наступило время, когда можно получить все. Если же промедлить, неизвестно, как сложится дальнейшая судьба: более удачливый претендент на престол может и выслать Елизавету из страны, и отправить в дальний монастырь, а то и вовсе «устранить» под шумок.
Судьбоносный переворот
Елизавета приняла решение. Цесаревна в мундире офицера в сопровождении Лестока, графа М.И. Воронцова и своего преподавателя музыки Шварца явилась в казармы роты гренадеров Преображенского полка и обратилась к ним с простыми словами, которыми сразу сумела зажечь их сердца: «Ребята! Вы знали моего отца. Как служили ему, так и мне послужите!».Гренадеры поддержали будущую царицу и вместе с ней отправились в Зимний дворец. Так, без всякого кровопролития, был совершен государственный переворот, в результате которого трон на 20 лет заняла дочь великого Петра.
Годы у власти
Какой была Елизавета Петровна? Если верить придворным портретам и свидетельствам очевидцев, то она была настоящей красавицей. Телосложение прекрасное, черты лица правильные – разве что нос чуть курносый (поэтому, кстати, все ее портреты – анфас). Она любила новые наряды, модные прически, большое значение придавала роскоши обстановки.Видимо, Елизавета не обладала особым государственным умом. Однако это была сильная характером и мудрая женщина. Посягнуть на престол, заручившись лишь поддержкой преображенцев, - такой поступок требует известного мужества. Оказавшись на вершине власти, она сумела окружить себя одаренными людьми, которые помогали ей вникать в суть всех вопросов управления государством и решать их.
Считается, что венценосная красавица полностью передоверила все хозяйственные и политические дела страны фаворитам, а сама главным образом развлекалась. Но давайте подумаем: если бы это было так, разве смогла бы огромная страна развиваться четко в заданном направлении, без колебаний курса, управляемая несколькими фаворитами? При той роли, которую играл самодержавный монарх, это было невозможно. Государство планомерно двигалось в сторону просвещенного абсолютизма, и здесь многое было сделано самой Елизаветой либо при ее активном участии.
Итоги правления
Какой путь прошла Россия за эти 20 лет? Были «восстановлены в правах» Сенат, коллегии и магистраты. Дворяне превратились в замкнутое сословие, на которое опиралась верховная власть. Прошли реформы налогообложения, позволившие несколько улучшить экономическую ситуацию в стране. Открыт первый в России университет. В городах появлялись общеобразовательные училища.В результате удачной внешней политики Россия получила часть Финляндии. Дело шло к победе в Семилетней войне с Пруссией. К России присоединилась часть Казахстана. Подумайте, можно ли все это сделать, целыми днями развлекаясь на балах?
Елизавету всегда окружало много мужчин, а брак она заключила с простым певчим Алексеем Разумовским, всегда скромно державшимся в стороне от власти. Императрица умела отделять личную жизнь от дел государственных.
Елизавета Петровна гордилась своим великим отцом и старалась следовать его заветам. Это была энергичная, весьма здравомыслящая женщина, «настоящая русская барыня», как писали историки, и, пожалуй, России повезло, что на 20 лет она оказалась под этой «барской» властью. Из всех желающих попасть на царский трон в то время дочь Петра оказалась самой удачной кандидатурой – это нельзя не признать, каково бы ни было наше к ней личное отношение.
Темы материала
Дочь Петра всегда умела за себя постоять. Елизавета Петровна, модница и танцовщица, не простила Анне Иоанновне десять лет своего забвения при дворе, и, воспользовавшись ситуацией, без единого выстрела, взошла на престол.
Ей было всего 32 года, когда она решилась на дворцовый переворот и нашла правильные слова для трехсот гвардейцев Преображенского полка, которые пошли за своей королевой.
Ее коронацию запомнили все москвичи: более пышных празднеств Москва 1742 года доселе не видывала. Знаменитые Красные ворота были сооружены в честь нее – будущей королевы. Шикарное платье, расшитое золотыми и серебряными нитями, корона из двух килограммов позолоченного серебра, жемчугов и алмазов, бриллиантовые серьги и диадема – Елизавета Петровна очень старалась, чтоб произвести впечатление на своих подданных и продемонстрировать величие империи.
Все двадцать лет своего правления она оставалась решительной, вступая в войны и расширяя границы с такой же легкостью, как наряжалась в мужские платья на маскараде, как строила дворцы и сносила храмы, как предавалась молитвам и увеселениям.
В фаворитах у королевы не было недостатков, а первые придворные дамы почитали за честь чесать ей на ночь пятки. Она была баловнем судьбы, однако в историю вошла как сподвижница просвещения. Именно с ее подачи открывались школы, а Ломоносов основал Московский университет.
Экономические реформы способствовали расцвету торговли, архитектура пополнилась елизаветинским барокко, и открылся императорский театр. О Елизавете Петровне очень скупо рассказывают документы, но ее образ воплощен в семнадцати фильмах. И как тонко сыграла ее Наталья Гундарева в «Гардемаринах».
Дочь прачки и царя
Елизавета была незаконнорожденной дочерью Петра. Впрочем, как и ее старшая сестра Анна. Девочки родились в Коломенском царском дворце. Анна – в 1708 году, а Лизанька, как называл ее отец, годом позже.
Их мать звали Мартой Скавронской, ей было 19-ть, когда русский царь увидел ее в окружении князя Меньшикова. Красивая и спокойного нрава девушка досталась ему в качестве трофея на войне со шведами. Она была из прибалтийских крестьян, рано вышла замуж за шведского драгуна, погибшего на поле боя. Петр определил ее в дом сестры Натальи, где девушка быстро стала своей, выучилась грамоте и крестилась под именем Екатерины Алексеевны Михайловой. Ей удавалось успокоить гнев царя, она умела снять его головные боли, и подолгу сидеть рядом, пока он спал. Она разделяла его походные трудности в Прусском походе.
Сохранилась гравюра, где они вместе находятся внутри шатра-палатки. Она умела переносить неудобства, не ныла и благодаря крепкому здоровью после многочасовой скачки верхом, могла веселиться и танцевать. Обладая живым умом и мужской логикой, бывшая служанка не стеснялась давать советы и многие удивлялись дельности ее суждений. Царское окружение ценило ее все больше. Екатерина родила ему 11 детей, но выжили только две дочери.
Елизавете исполнилось три года, когда Петр I узаконил отношения с ее матерью. Своих родных он просил называть супругу государыней, как давно уже к ней обращались сподвижники царя. Венчание состоялось в начале 1712 года в Петербурге. Формальности были соблюдены, дочери получили статус цесаревен. Но церковь признала ее императрицей только спустя десять лет. А 1724 году состоялась коронация. Екатерина была одета в красное, густо расшитое серебром, платье. Для торжества изготовили корону, которую украсили две тысячи алмазов, жемчуга и рубин с бриллиантами в кресте. Петр лично короновал жену.
По таким особым случаям дочек наряжали в роскошные платьица, расшитые золотом. Есть воспоминания о маленькой Лизаньке, которая особо отличалась своей красотой. Прихорашиваться она действительно любила, часто была весела и не доставляла хлопот близким. Ей прочили прекрасное будущее и подыскивали кандидатуру в мужья из династии Бурбонов. Поэтому в первую очередь учили языку, грамоте, хорошим манерам и танцам. Елизавета в совершенстве знала французский, имела прекрасный почерк, но Версаль оказался ей не по зубам. На предложение породниться королевские отпрыски отвечали вежливо, но отказом.
Елизавета не особо переживала: она учила шведский язык в перерывах между охотой, балами и гуляньями. Но и знание этого языка не помогло ей в устройстве личной жизни. Сложные отношения между державами не способствовали личному счастью. Цесаревна потом изучала немецкий и финский, но все ее усилия выйти замуж не увенчались успехом.
Если бы не смерть отца, кто знает, может ему и удалось бы найти партию дочке. Но в возрасте 52 лет он умер в страшных мучениях от неизвестной болезни. По его завещанию, был отмен традиционный порядок наследования престола: трон мог достаться по назначению царя, и необязательно прямым потомком по мужской линии. Он открыл дорогу на царство своей жене и целой череде дворцовых переворотов.
Елизавете было всего 16, когда ее мать взошла на российский престол.
В истории российского двора она оставила недолгий след: Екатерина I царствовала всего два года под строгим контролем влиятельных князей. Без мужа ее здоровье на глазах таяло.
Она уговаривала 18-летнюю Елизавету на престолонаследие, хотела составить завещание в ее пользу, но та отказалась. Поэтому наследником первой очереди был определен внук Петр Алексеевич, а следом шла Анна Петровна – племянница царя. И только потом очередность был отдана Елизавете.
В 43 года Екатерины не стало, а ее завещанию так и не суждено было сбыться. Петр Алексеевич в 11 лет вступил на престол, а через три года умер от оспы. Несчастье порушило планы влиятельных князей, мечтавших видеть своих детей в браке с царствующими особами. Интриги дворца открыли путь на трон не Анне Петровне, а совсем другой Анне, которую выдал так неудачно за Курлядского герцога Петр I.
Мимо трона
Анне было 17 лет, когда по воле Петра I ее отдали замуж за 18-летнего герцога Курляндии – нынешней Латвии — Фридриха-Вильгельма. Венчание было в Петербурге, а после царского пира молодые отбыли в герцогство, к тому времени освобожденного от шведов. Но в дороге случилось несчастье: новоиспеченный супруг умер. Поговаривали, что его организм не выдержал состязаний в спиртном с Петром I. Вдовствующая герцогиня вернулась к матери, но ненадолго. Царским велением ее отослали в Курляндию, дав в сопровожатые графа Бестужева-Рюмина, который до возвращения Анны в Россию был главой правительства.
О ней вспомнили, когда трон вновь освободился. Елизавета Петровна на роль императрицы не подходила, хоть и была дочерью Петра I. Но мать была не королевской крови. Анна ж на престоле была выгодна всем: младшая дочь родного брата Петра I была из рода Романовых, не имела при дворе фаворитов, потому как почти двадцать лет жила в Курляднии. Кроме того, царская верхушка считала ее полностью управляемой, в чем она их весьма скоро разочаровала.
Анна ликовала! Хотя и понимала, что ее царствование в обход прямой, хоть и низкородной наследницы престола, незаконно.
Опасную соперницу даже хотели постричь в монахини, что в те времена проделывали со знатью. Но Анна Иоановна не стала спешить, хотя все сделала для того, чтобы осложнить жизнь цесаревны. К ней сватались кавалеры из числа европейских императорских кровей, но ее брак не являлся полезным для правящей государыни, которая предпочитала держать ее под колпаком.
Елизавета Петровна жила вдали от двора, вполне сносно, и, казалось, что о ней забыли. И все десять лет правления Анны она утешалась тем, что заводила любовников и мечтала о троне.
А тем временем, при дворе первые годы шла настоящая борьба за влияние на государыню со стороны князей и знати из иностранных стран. Много чего произошло за годы ее правления, но армия недовольных Анной Иоановной дворян крепла. И кто знает, как бы сложилась ее судьба, если б не внезапная смерть. Анна Ионовна на 48-м году жизни занемогла и скончалась за две недели. Врачебный вердикт гласил: причина смерти мочекаменная болезнь и подагра. Но некоторые в этом не были уверены, слишком много за годы правления императрица накопила недоброжелателей.
Трон по завещанию Анны Иоанновны достался младенцу: сыну ее любимой племянница Анны Леопольдовны. Ей перешла и власть, но на очень короткое время – всего на год.
Елизавета Петровна все это время молилась на отцовскую икону, чтобы Божья Матерь не оставила ее и благословила на престол. А от молитв перешла к действиям.
Дворцовый переворот
К решительному шагу ее толкало окружение: именно она – законная наследница престола, которую хотят видеть не только дворяне и народ, но и иностранные дипломаты. Власть государыни никогда не была твердой, и ослабевала с каждым разом все сильнее. Елизавета Петровна и сама чувствовала в себе силы, да и время было подходящим, чтобы попытаться добиться справедливости.
Как говорят документы тех лет, морозной ночью 1741 года она отправилась в казармы и смогла убедить гренадеров Преображенского полка пойти за ней, дочерью Петра I, в Зимний дворец под флагом верного служения Отечеству и своей государыне. Все 308 гвардейцев ей присягнули.
Без особых препятствий совершился переворот: Елизавета Петровна провозгласила себя императрицей, а коронованный ребенок с матерью и ее окружением отправлен в ссылку.
О том насколько трудным и оттаянным было решение совершить переворот, говорит тот факт, что Елизавета отмечала этот день как второй день рождения. Через месяц ей исполнилось 32 года и она носила корону.
На царствовании
О ее красоте и величественной осанке ходили легенды. Она всячески подчеркивала свою особенность: меняла наряды, которые ей привозили из Франции, носила дорогие украшения, устраивала балы. Двор процветал, весело жил и вкусно ел. Вокруг крутились кавалеры: от самых «голубых» кровей до слуг. Поговаривали, что императрица была бездетной, а ее решение взять на воспитание юного племянника Карла Петера Ульриха никого не удивило. Он был сыном ее старшей сестры и герцога Фридриха – племянника шведского короля.
Анна умерла сразу после рождения сына, а Фридрих потерял надежду на престол и решил, что его сыну повезет больше. Он, кстати, оказался прав: крещенный в православие отрок получил имя Петра Федоровича и вошел в историю России как Петр III. Кстати, Елизавета Петровна впоследствии воспитала и его сына, будущего российского царя Павла I.
Государственные дела она перепоручила своему окружению, главным из которого был Разумовский. Ко времени коронования Елизаветы они были давними любовниками.
Граф Алексей Григорьевич был ровесником Его Величества, но титул получил не по наследству, а из благодарности за верную службу и дела сердечные. Красавец-казак из Днепропетровска сразу приглянулся Елизавете и его дела пошли в гору. Ему дарили дворцы, усадьбы, осыпали щедрыми подарками. За глаза называли ночным императором. Свою королеву он пережил на десять лет, а все последующие правители относились к нему с уважением и участием. Правда, у него были соперники.
Императрица имела еще фаворитов, один из которых – Иван Шувалов был дворянского рода, образован и умен. Подарки он принимал, а вот от графского титула отказался. Кстати, разница в возрасте между ним и Елизаветой была значительна: он был младше ее на 18 лет. Его с добром вспоминают многие литераторы, ученые и художники: он покровительствовал им, чем значительно продвинул науку и культуру.
В заслугу Елизавете ставят многие дела, связанные с просвещением. Она и правда старалась продолжать дело отца в реформировании страны. Массово строились школы и открывались гимназии, Ломоносов, наконец, смог основать университет, открылась и первая Академия художеств, и возник императорский театр. Менялся и архитектурный облик городов: над петроградскими дворцами трудились лучшие зодчие во главе с Растрелли. Величественность, пышность, золотое убранство царило не только в одежде, но и в архитектурной моде.
При ней было построено изрядное количество церквей: несмотря на свой веселый нрав, императрица была набожной женщиной и частенько совершала паломничества. Правда, до наших дней дошли истории о том, как она умела совмещать молитву и балы, порой, не делая перерыва между ними.
При ней вышла библия, которую называют елизаветинская – первый перевод, что с незначительными изменениями используется и в настоящее время. Она была благосклонна к буддийским ламам, разрешившим им проповедовать в России особым указом 1741 года. Но к иудеям и мусульманам применила противоположные меры: одних выслала, если те не хотели перейти в православие, других оставила без мечетей.
Она всегда была противоречива: отменила смертную казнь, но жестокость наказаний возвела в степень. Да и сама могла отстегать по щекам при случае любого, невзирая на ранги. Впрочем, через некоторое время отходила и задабривала подарками.
Дворяне получили больше прав и привилегий, у крестьян же было отобрано почти все, даже право жаловаться.
При ней был создан громоздкий управленческий аппарат из дюжины коллегий. Главным был канцлер Бестужев-Рюмин, продержавшийся на вершине власти до смерти Елизаветы. Впрочем, своих она не бросала: даже те 308 гвардейцев, что обеспечили ей корону, не были забыты. Им даровали дворянство, они охраняли двор и сопровождали Елизавету во всех ее поездках. Императрица очень боялась заговорщиков, что не удивительно, глядя на историю дворцовых интриг, а потому часто переезжала. К ее услугам было два десятка усадеб, дворцов и по первому ее требованию, отправлялся царский поезд с мебелью и одеждами.
Правда, к концу ее правления она была недовольна: ветераны разленились до такой степени, что ей пришлось отдельными указами заставлять их держать оружие в порядке, а себя в чистоте. Зато ее век породил выдающихся полководцев: Суворова и Румянцева. Две войны и успешные выиграла страна за время ее правления. Последняя вошла в историю под названием «семилетняя». России удалось войти в Пруссию и занять часть территории, включая Кенигсберг. Кстати, среди новых подданных, присягнувших королеве Елизавете, был 33-летний философ Иммануил Кант.
Она по-прежнему следила за собой, но к своим 45-ти годам стала поправляться и болеть. Ее мучили одышка, отечность и частые носовые кровотечения. Все меньше звучало музыки и смеха, императрица чаще проводила время со знахарками и лекарями, пытаясь выглядеть молодо и выстоять на балах.
За год до смерти – в 1760 году – ее личный врач возмущался, что она отказалась прервать пост во время пневмонии. Он ей внушал, что нельзя питаться исключительно вареньем и квасом, а в остальное время переедать. Но Елизавета жила, как хотела, и даже постоянно болея, предпочитала кровопускания всем другим методам лечения.
Ей исполнилось 52 года, когда внезапно открылось горловое кровотечение, приведшее к смерти. По ее завещанию престол достался племяннику Петру III.
На свет появилась до заключения официального брака между родителями. Назвали родившуюся девочку Елизаветой. Такое имя династия Романовых раньше никогда не использовала.
В 1711 году Пётр Великий и Екатерина заключили законный брак. Соответственно, их дочери старшая Анна и младшая Елизавета стали царевнами. А когда в 1721 году русский царь провозгласил себя императором, то девушек начали именовать цесаревнами.
Художник Г. Х. Гроот, 1744 год
Современники отмечали, что Елизавета была необыкновенно красивой, увлекалась нарядами, празднествами и танцами. Она избегал каких-либо серьёзных занятий и казалась всем недалёкой и легкомысленной. Как претендентку на престол молодую женщину мало кто брал в расчёт.
Однако проницательные люди замечали, что цесаревна не так проста, как казалось на первый взгляд. Она не была, а скорее играла роль ветреной особы, так как та ей была удобна. На самом же деле молодая женщина имела волевой характер, незаурядный ум, честолюбие и властность.
В последние годы правления императрица Елизавета Петровна много болела. Нескончаемые ночные празднества, жирная пища, нежелание менять образ жизни и лечиться состарили государыню. Приближающаяся старость стала для женщины кошмаром. Никакие украшения и наряды не могли скрыть следы бурно прожитых лет.
Правительница гневалась, впадала в депрессию, отменяла маскарады и балы, укрывалась от людских глаз во дворце. В это время попасть к ней мог лишь Иван Шувалов. Умерла государыня 25 декабря 1761 года от горлового кровотечения . Оно стало результатом какого-то хронического заболевания, не установленного медиками. На российский престол взошёл племянник почившей императрицы Пётр III .
Алексей Стариков
