Дмитрий Николаевич Прянишников: биография. Прянишников Д.Н. Народному комиссару земледелия т

Среди тех, кто поддерживал генетику, были не только сами генетики, но и ученые других специальностей. Исключительную роль в те годы играла деятельность академика Дмитрия Николаевича Прянишникова 7-30 . Хорошо известно его отрицательное отношение к любым формам догматизма, его непрестанная борьба с еще одним "реформатором" агрономической науки сталинских лет, извратившим почвоведение и внедрившим в практику советского земледелия травопольную систему, - В.Р.Вильямсом .

Удивлявшая многих гражданская доблесть Д.Н. Прянишникова и, конечно, его личный огромный вклад в науку, способстювавший созданию новой ее области - агрохимии, снискали Дмитрию Николаевичу уважение, которого мало кто удостаивался в среде советских биологов, хотя оно не принесло ему ни бесчисленных правительственных наград, ни высоких административных постов. Всю жизнь он следовал девизу: "К науке надо подходить с чистыми руками". Моральная чистота означала для него не просто неучастие в процессах, совершающихся на твоих глазах, не олимпийскую беспристрастность, а активное подключение к борьбе за чистоту в научной сфере.

В марте 1937 года новый директор ВИУА И.И.Усачев выступил на заседании актива ВАСХНИЛ, обвинив еще одну группу учеников Прянишникова_в троцкизме. Отчет об этом активе был напечатан в "Бюллетене ВАСХНИЛ" ( 7_257). В эти дни были арестованы заместитель директора института Сергей Семенович Сигаркин и профессор Дикусар . Они были близки с Дмитрием Николаевичем, и все, естественно, понимали, что скоро может дойти очередь и до него. Не без намека писал об этом в статье, посвященной ошибкам института Прянишникова, в газете "Соцземледелие" А. Нуринов : "преступные действия врагов народа Запорожца , Устянцева , Станчинского , Ходорова и др. известны всем" ( 7_258).

Д.Н. Прянишников шлет из Самарканда в Москву телеграмму, в которой представляет работы Н.И. Вавилова [тогда находившегося в тюрьме - B.C.] на соискание Государственной (Сталинской) премии, тем самым высказывая не только свое отношение к этим работам, но и свое мнение о "подрывной деятельности" Николая Ивановича" ( 7_276). Трудно отказаться от убеждения, что только открыто бескомпромиссная позиция Прянишникова уберегла его в дни травли 1937 года от ареста. Смело бросая вызов политиканствующим сторонникам Вильямса и Лысенко, он спасал себя от расправы. Характерно, что в это же время аналогичный пленум состоялся в секции плодовоовощных культур ВАСХНИЛ. И о нем теми же словами поведала газета "Соцземледелие" в заметке, подписанной столь же таинственно криптограммой "И.Д.":

"Вызывает недоумение поведение профессора т. Шитт . Вместо того, чтобы прислушаться к критике и сделать для себя выводы, он принял ее как оскорбление"( 7_277). Петру Генриховичу Шитту - крупнейшему теоретику плодоводства и председателю Пленума плодоводства не удалось тогда уберечься от репрессий.

Остро звучали и постоянные критические отзывы Д.Н. Прянишникова о работах Лысенко и лысенкоистов. Так, в 1944 году, когда Лысенко уже безраздельно властвовал в биологии, Прянишников направил руководству Академии наук СССР докладную записку об ошибках, содержащихся в проекте годового отчета Академии в разделе биологии:

"В присланном мне на просмотр проекте записки я нахожу ряд неправильностей (по отделу генетики), которые, на мой взгляд, должны быть устранены во имя заботы о поддержании достоинства Академии наук СССР. Прежде всего бросается в глаза крайнее противоречие отдельных частей. Так, на стр. 54-55 приводятся метафизические беспредметные рассуждения, напоминающие какое-то возвращение чуть ли не к эпохе флогистона. При этом приводится ряд неверных утверждений (без оговорок, что за них отвечают такие-то авторы), под которыми невозможно подписываться Отделению [биологических наук - В.С.], (а за ним и Академии в целом). Таков совершенно конфузный тезис, гласящий, что под наследственностью понимается "свойство живого тела требовать определенных условий для своего развития и жизни" - ничего общего с наследственностью здесь нет. Также неверным является утверждение, будто "мичуринское направление в генетике представляет акад. Лысенко" - на деле нет ничего общего в установках Мичурина и Лысенко. Мичурин - это прежде всего гибридизатор, а если он говорит о воспитании индивидуума (многолетнего дерева), то это вполне рационально, а Лысенко думает, что "воспитанием" однолетних растений создаются новые формы, наследующие свои признаки в следующих поколениях. Мичурин был в основе дарвинистом, а Лысенко даже не ламаркист, так как Ламарк не был все же виталистом, каковым является акад. Лысенко.

Главное же состоит в том, что никакого нового направления в генетике акад. Лысенко не представляет и не может представлять, так как он вовсе не является генетиком. Это видно из следующих обстоятельств:

1) Появившийся отчет АН показывает, что в Институте генетики акад. Лысенко не ведет ни одной генетической работы, это или элементарные вопросы агротехники, обычные для каждого опытного поля НКЗ или вопросы физиологии (снятие покоя и пр.).

2) В книге "Наследственность и ее изменчивость" не содержится никаких новых идей, определения поражают бессодержательностью ("раскручивание и закручивание" 7-34), она полна погрешностей против элементарного естествознания, отрицается закон постоянства вещества, установленный Лавуазье, в ней высказывается утверждение, что не только каждая капелька плазмы (без ядра), но каждый атом и молекула сами себя воспроизводят.

3) В последних своих выступлениях (например, в Наркомпищепроме) акад. Лысенко сам называет себя уже не генетиком, а агробиологом, т. е. представителем элементарного, недифференцированного опытничества, не пользующегося никакой научной методикой, в том числе и правильной методикой полевого опыта, так как отсутствие повторности лишает полевой опыт всякой доказательности.

ПОЭТОМУ нельзя говорить о ДВУХ направлениях в генетике, есть единая научная школа, материалистическая и ларвинистическая. и есть люди, которым следовало бы пройти хотя бы элементарный курс по ботанике, Физике и химии, чтобы не возвращаться к эпохе флогистона, т. е. времени, не только предшествующему Лавуазье, но и Бэкону...

Так как появление за границей такой книги как "Наследственность и ее изменчивость" подорвало бы репутацию советской науки, то следует принять меры к тому, чтобы эта книга за границу не попала, а впредь произведения этого автора, претендующие на новаторство в области генетики, проходили бы через компетентную редакционную комиссию.

Кроме этих замечаний, считаю нужным обратить внимание на заголовок стр. 53: "Вегетативная гибридизация растений". Для меня это сочетание взаимно исключающих друг друга понятий звучит так же как "горячий лед" или "сухая вода". Никакие ссылки на "общепринятость" этого выражения не убедительны, так как гибриды - это продукт полового процесса, а вегетативное размножение есть путь бесполого размножения; если будут констатированы действительные (а не мнимые) изменения форм под влиянием прививок, то это будут или фенотипические изменения, или мутации (если явление окажется наследственным), а не гибриды. Никакие ссылки на авторитеты здесь не ПОМОГУТ, так как раз обнаруженная логическая ошибка не должна быть замалчиваема, независимо от того, кто внес эту ошибку: Академия Наук не должна прикладывать свою печать к неверной терминологии. Кроме этих замечаний, которые я считаю своим долгом сделать ради охраны достоинства Академии Наук, у меня есть одно предложение по отделу биохимии, я считал бы важной темой исследования механизма связывания азота микроорганизмами, которое происходит при низких температурах и в среде почти нейтральной (в отличие от синтеза аммиака в технике). Этот вопрос имеет большой теоретический интерес 7_281).

Он направлял письма в разные инстанции по поводу конкретных ошибок Лысенко, и этим способствовал развенчанию мифа о великом вкладе Лысенко и его последователей в биологическую науку в целом, и в сельскохозяйственное про 343 иводство в особенности.

Например, после публикации Трофимом Лысенко статьи "О наследственности и ее изменчивости" в 1943 году ( 7_282) Дмитрий Николаевич отправил телеграмму в Президиум Академии наук СССР с требованием рассмотреть вопрос об исключении из числа академиков автора этого уникального по безграмотности труда.

Позиция Прянишникова, Константинова , Кольцова , Лисицына и других биологов, трезво оценивавших работу Лысенко, сыграла, несомненно, важную роль в последовавшем через четверть века разоблачении сторонников антинаучных взглядов.

Место рождения: г. Кяхта Иркутской обл.

Направления деятельности: химия,биология,науки о Земле,сельскохозяйственные науки

Прянишников Дмитрий Николаевич (1865, Кяхта Иркутской обл. – 1948, Москва) – агрохимик, физиолог растений; академик АН СССР (1929)/
Дмитрий Николаевич Прянишников родился в слободе Кяхта Иркутской губернии (ныне Бурятия) 25 октября (6 ноября) 1865 года. Окончив в 1883 г. Иркутскую гимназию, Д.Н. Прянишников поступил на физико-математический факультет Московского университета, где учился у виднейших ученых – К.А. Тимирязева, В.В. Марковникова, А.Г. Столетова, И.Н. Горожанкина и других. Научные интересы Д.Н. Прянишникова со времен студенчества лежали преимущественно в области агрономической химии и физиологии растений. Область, охватываемую агрохимией, он изображал в виде равностороннего треугольника, углы которого составляют растение, почва и удобрение. По окончанию в 1887 г. университета, Д.Н. Прянишников получил от профессора В.В. Марковникова предложение остаться на его кафедре общей химии для научной работы. Но Д.Н. Прянишников, стремясь быть ближе к практической работе, поступил на 3-й курс Петровской земледельческой и лесной академии, окончательно избрав агрономию своей научной специальностью.
Петровскую академию Д.Н. Прянишников окончил в 1889 г. со степенью кандидата сельского хозяйства, в 1890/91 гг. сдал при Московском университете экзамены на степень магистра агрохимии и здесь же начал читать первый в России курс химии растений (1894-1931). Этот курс был обработан для печати в виде двух книг: «Белковые вещества (1914, 1926) и «Углеводы» (1907, 1917), под общим названием «Химия растений».
В 1892-1894 гг. Д.Н. Прянишников был командирован с научной целью за границу. Свою поездку он использовал главным образом для работы в лаборатории одного из крупнейших биохимиков того времени – Эрнста Шульце, возглавлявшего кафедру агрохимии в политехникуме Цюриха. Здесь Д.Н. Прянишников проводил исследования по вопросу превращения веществ при прорастании семян, составившие основу его магистерской диссертации. Работал ученый также у Дюкло в Пастеровском институте Парижа и у Коха в Геттингене, совершил ряд поездок по Европе, во время которых лично познакомился с виднейшими агрохимиками того времени – Гельригелем, Ноббе, Дегереном, Грандо, Вагнером, Шлезингом.
В дальнейшем Д.Н. Прянишников много и часто ездил за границу – 25 поездок за период с 1892 г. по 1936 г. – в большинстве случаев как участник международных и европейских научных конгрессов. Это позволяло ему всегда быть в курсе всех научных течений и достижений, а также способствовало тому, что работы самого ученого, его учеников, достижения отечественной науки в целом не оставались изолированными, а входили в общую сокровищницу мировой науки.
По возвращению Д.Н. Прянишникова из командировки в 1894 г., в связи с реорганизацией Петровской академии в Московский сельскохозяйственный институт и с изменением учебных планов, ему было предложено занять кафедру частного земледелия, т.к. курс агрохимии, к которому он готовился, был упразднен.
Огромная работоспособность и широта эрудиции позволили Д.Н. Прянишникову блестяще справиться с новой для него специальностью и издать первый на русском языке полный курс «Частного земледелия», вышедший в 1898 г. и до 1931 г. выдержавший восемь изданий в России, а также изданный в переводе в Германии (1930), Югославии (1937) и Болгарии (1940).
В 1899 г. Д.Н. Прянишников защитил докторскую диссертацию на тему «Белковые вещества и их распадение в связи с дыханием и ассимиляцией».
В качестве заместителя директора по учебной части (1907-1913 гг.) Д.Н. Прянишников много сделал для улучшения учебной работы Московского сельскохозяйственного института. По его настоянию впервые вводятся студенческие дипломные работы, учреждаются секции – растениеводства, животноводства, сельскохозяйственной экономики – для подготовки агрономов нужных специальностей. В 1916-1917 гг. ученый занимал пост директора Института.
В 1913 г. Д.Н. Прянишников избран членом-корреспондентом.
Научная деятельность Д.Н. Прянишникова не ограничивалась стенами Московского сельскохозяйственного института. Ученый принимал активное участие в научной работе многих других учреждений как учебного, так и научного характера.
В дореволюционные годы Д.Н. Прянишников был горячим сторонником высшего женского образования и одним из основателей Голицынских высших женских сельскохозяйственных курсов, возникших в 1907 г. С самого их открытия он взял на себя руководство учебной частью, а с 1908 по 1917 г. был директором этих курсов.
Д.Н. Прянишников принимал участие в организации Научного института по удобрениям и инсектофунгицидам. Еще до революции при Московском сельскохозяйственном институте была организована Комиссия по изучению русских агрономических руд, в которой ученый руководил работами по агрономической оценке и технической переработке таких полезных ископаемых, как фосфориты, торф и т.п. В частности, Д.Н. Прянишников первый в России экспериментально доказал, что из русских фосфоритов можно готовить суперфосфат; до его опытов это считалось невозможным из-за бедности фосфоритов фосфорной кислотой и загрязненности полуторными окислами. Комиссия накопила много ценного материала, но внедрение в практику полученных ею результатов и действительно широкий размах проводимых исследований были достигнуты уже Институтом по удобрениям и инсектофунгицидам. С 1919 г.по 1929 г. Д.Н. Прянишников был заведующим агрохимическим отделом Института. В Институте была проделана огромная работа в области разведки сырья, разработки технологии производства удобрений и организации широкой географической сети полевых опытов с удобрениями.
Другим крупным институтом, организованном при деятельном участии Д.Н. Прянишникова, был Всесоюзный институт удобрений, агротехники и агропочвоведения. Этот Институт был организован в 1931 г. для разработки вопросов химизации сельского хозяйства. В период 1931-1948 гг. Д.Н. Прянишников возглавлял Отдел минеральных удобрений Института.
Д.Н. Прянишников принимал активное участие в работе Госплана (1920-1925) и Комитета по химизации народного хозяйства СССР (1925-1929). В 1933 г. за активную работу по химизации страны ученому была присуждена премия Комитета.
В 1925 г. в связи с 35-летием научно-педагогической деятельности Союз работников просвещения СССР присвоил Д.Н. Прянишникову звание Героя Труда, а в 1926 г. Наркомзем присудил премию им. В.И. Ленина.
В 1929 г. Д.Н. Прянишников избран в действительные члены Академии наук СССР, а 1935 г. – Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина.
Д.Н. Прянишников – иностранный член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (1925); член-корреспондент Академии наук Франции (1946); почетный член Академии естествоиспытателей в Галле (1923), Королевской академии сельского и лесного хозяйства Швеции (1925), Академии сельскохозяйственных наук Чехословакии (1931); почетный доктор наук Вроцлавского университета им. Б. Берута (1925); член Германского ботанического общества (1931); Немецкого общества прикладной ботаники (1931), Американского общества физиологии растений (1931), Королевского ботанического общества Нидерландов (1931).
Кроме того, Д.Н. Прянишников был избран в 1927 г. членом Научно-технического совета Международного сельскохозяйственного института в Риме. Американские физиологи, почвоведы и агрохимики избрали его в члены редакционной коллегии журнала «Soil science» (1931).
Научная, научно-организационная деятельность Д.Н. Прянишникова была отмечена наградами СССР: Герой Социалистического Труда (1945); орденами Ленина (1940, 1945), Трудового Красного Знамени (1936, 1944, 1945), Отечественной войны 1-й степени (1945).
Д.Н. Прянишников награжден Большой золотой медалью Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (1939). Он – лауреат Государственной премии (1941), премии им. К.А. Тимирязева (1946).
Имя Д.Н. Прянишникова присвоено ВНИИ удобрений и агропочвоведения АН СССР (1948). В его честь учреждены золотая медаль (АН СССР, 1962), премия РАН (1996), стипендия его имени на факультете почвоведения МГУ им. М.В. Ломоносова.
Основные исследования Д.Н. Прянишникова посвящены вопросам питания растений и применения искусственных удобрений в земледелии. Особенно известны его труды по изучению азотистого питания и обмена азотистых веществ в растительном организме. Д.Н. Прянишников дал общую схему превращений азотистых веществ в растениях, отведя исключительную роль аммиаку как исходному и конечному продукту в этом процессе. Ученый сформулировал теорию азотного питания растений, ставшую классической (1916); разъяснил роль аспарагина в растительном организме и опроверг господствовавший до него взгляд на это вещество как на первичный продукт распада белков; показал, что аспарагин синтезируется из аммиака, образующегося в растении на конечном этапе распада белков или поступающего в него извне.
Д.Н. Прянишников вскрыл общие черты обмена азотистых веществ в растительном и животном мире.
Он составил физиологическую характеристику отечественных калийных солей, изучил различные виды азотных и фосфорных удобрений, вопросы известкования кислых почв, гипсования солонцов; апробировал различные виды калийных, азотных и фосфорных удобрений в основных земледельческих районах СССР.
Д.Н. Прянишников занимался проблемой зеленого удобрения (сидерация), вопросами применения торфа, навоза и других органических удобрений. Он дал обоснование способов подкормки растений и внесения различных видов удобрения. Ученый предложил новые методы изучения питания растений: метод изолированного питания, стерильных культур, текучих растворов, а также различные методы и приемы анализа почв и растений.
Умер Д.Н. Прянишников 30 апреля 1948 года в Москве.

Основные научные труды: «Учение об удобрении. Курс лекций» (1900); «Химия растений» (Вып. 1-2, 1907-1914); «Белковые вещества. Общая химия белковых веществ» (1926); «Агрохимия» (1934, 3 изд. 1940); «Азот в жизни растений и в земледелии СССР» (1945).

Материалы автора

	Наименование	Тип материала	Год издания	Кол-во страниц
	По высшим агрономическим школам Европы. 1	Монография	1910	79
	По поводу законопроекта об ученых степенях для кандидатов на агрономические кафедры в сельскохозяйственных институтах	Отдельный оттиск	1912	37
	Кормовые травы. 2-е изд.	Монография	1905	43
	Земская агрономия в Италии	Прочие виды публикаций	1909	Год не указан.
	Главные направления в деле улучшения хлебных злаков	Отдельный оттиск	1910	27
	Агрономическая школа и политехнический строй	Монография	1917	19
	Высшая школа, опытное дело, и съезды	Прочие виды публикаций	1911	30
	Частное земледелие	Монография	1898	351
	Частное земледелие. Изд. 3-е	Монография	1904	492
	Развитие основных воззрений в агрономии за истекшее столетие (1806-1906)	Монография	1906	51
	Азот в жизни растений и в земледелии СССР	Монография	1945	Год не указан.
	Собрание статей и научных работ. Т. 1	Том многотомника	1927	540
	Собрание статей и научных работ. Т. 2	Том многотомника	1927	534
	Агрохимия в СССР

Д. Н. Прянишников - выдающийся агрохимик, биохимик и физиолог растений. Автор теории обмена азотистых соединений в растительном организме, учения о минеральном питании растений и применении удобрений родился в г. Кяхте Иркутской губернии (ныне Бурятия) 6 ноября 1865 г.

Среднее образование Дмитрий получил в Иркутской гимназии, окончив ее с золотой медалью в 1883 г. В том же году он поступил в Московский университет. Юноша много работал в химической лаборатории университета. Его способности к исследованиям обратили на себя внимание профессора Марковникова, предложившего Дмитрию Николаевичу остаться при его кафедре и работать в области химии.

Окончив университет в 1887 г. Прянишников поступил на третий курс Петровской академии. В 1889 г. он принял участие в проведении полевых и вегетационных опытов с минеральными удобрениями под сахарную свеклу в Боринской экономии Воронежской области. Результаты этих исследований легли в основу первой печатной работы в «Известиях академии».

Весной 1892 г. Петровская академия командирует его на два года за границу для ознакомления с работами ведущих агрохимиков того времени. Экспериментальную работу он вел в лабораториях А. Коха (Геттинген), Ж. Дюкло (Пастеровский институт в Париже) и Э. Шульце (Цюрих). У Шульце Дмитрий Николаевич начал исследования в области превращения белковых веществ в растениях, сделавшие его имя известным.

В то время аспарагин считался первичным продуктом распада белка. Прянишников выдвинул новую гипотезу, согласно которой аспарагин в организме синтезируется из аммиака, образующегося при распаде белка. Синтез аспарагина в растениях – это способ связывания и обезвреживания аммиака, утверждал Прянишников, т.к. его накопление в растительных тканях приводит к отравлению. Многие годы Прянишников продолжал разрабатывать свою теорию, проводя новые опыты. Эта теория, имевшая в то время принципиальное значение, сначала была встречена в штыки, поддержал Прянишникова только К.А. Тимирязев. Лишь много лет спустя, правоту ученого признали другие видные биохимики и физиологи растений.

В конце 1894 г., к моменту возвращения Прянишникова домой, Петровская академия была закрыта, и Дмитрий Николаевич принял предложение занять кафедру частного земледелия во вновь созданном Московском сельскохозяйственном институте, где проработал затем более 30 лет. Здесь он читал курсы «Учения об удобрении» и «Частное земледелие (растениеводство)» и одновременно вел исследования в области питания растений.

По воспоминаниям многих современников, Дмитрий Николаевич учась - творил, а исследуя - учил. Он глубоко был убежден в том, что успех преподавателя в высшей школе неразрывно связан с тем, насколько интенсивно он ведет научные исследования в своей области. Ученый не раз повторял слова Н.И. Пирогова, что «научное и без учебного светит и греет, а учебное без научного только блестит».

Начав научную деятельность с изучения азотного обмена растений, Прянишников на протяжении всей своей жизни не изменил этому направлению и вошел в историю отечественной биологической науки как «биограф азота», он «вдохнул жизнь» в азот, который до этого принято было называть «безжизненным элементом». Ему принадлежат знаменитая фраза: «Аммиак - альфа и омега обменных веществ в растении», в основе которой лежит открытие цикла азота в организме высших растений.

Прянишников определил главную задачу агрономической химии как «изучение круговорота веществ в земледелии и выявление тех мер воздействия на химические процессы, протекающие в почве и растении, которые могут повышать урожай или изменять его состав». С этих позиций Дмитрий Николаевич рассматривал применение минеральных и органических удобрений, а также возделывание бобовых культур как биологических фиксаторов атмосферного азота. Анализируя опыт развитых стран, он понимал, что без минеральных удобрений невозможно поднять и стабилизировать урожайность. Целенаправленную и систематическую работу во имя «химизации» земледелия Прянишников вел в течение полстолетия.
Тонкий аналитик, Дмитрий Николаевич был непревзойденным экспериментатором с растениями в водных, песчаных, водно-текучих, почвенных культурах. Питательная смесь Прянишникова до сих пор широко применяется в научных исследованиях.

Сочетать в себе достоинства блестящего теоретика и практика агрохимии Прянишникову позволяло хорошее знание практического земледелия, чему способствовали постоянные научные командировки по стране. Начало им положила двухмесячная поездка по Черноземью России, Закавказью и Средней Азии для изучения местного земледелия еще в 1894, а затем до 1946 их было более 50 - от Хибин до Таджикистана и Закавказья и от западной границы до Забайкалья.
Широта научных интересов, глубокая эрудиция и многоплановость Дмитрия Николаевича как ученого порождали курьезы. Его ученик и многолетний сотрудник И.И. Гунароги вспоминает о поездке во Францию в 1958 г.: «Мне как главе делегации каждый раз приходилось представляться самому и представлять других членов делегации. В подавляющем числе случаев мне было достаточно сказать, что я агрохимик и физиолог, ученик Д.Н. Прянишникова, чтобы нам был оказан самый предупредительный и радушный прием. Французам, как правило, было знакомо имя Прянишникова – советского академика и члена-корреспондента Французской академии наук. Но многие были убеждены, что есть несколько известных ученых Прянишниковых: Прянишников-агроном, Прянишников-агрохимик, Прянишников – физиолог и биохимик, и каждый думал, что он знает труды одного из этих Прянишниковых. После разъяснения, что это один и тот же Дмитрий Прянишников, неизменно следовало: «О! Это – непостижимо: на это способен только русский!»

Будучи человеком энциклопедически образованным, Прянишников много интересовался вопросами экономики сельского хозяйства и промышленности. Из своих частых поездок за границу он почерпнул много нового и старался с пользой, но без слепого копирования применить это на родине, в своих исследованиях.

Где бы он ни был за границей, с каким бы сельскохозяйственным учреждением или просто крестьянским хозяйством ни знакомился, он сейчас же “репродуцировал” свои впечатления в графиках, цифрах: сколько приходится земли на жителя, продуктов на едока, урожая на гектар, каковы продажная цена за пуд, хлебная пошлина.

В Италии, ознакомившись с интенсивным огородничеством на склонах Везувия, он тут же установил, что вулканический пепел обеспечивает растения калием и фосфором. В Дании он подметил, что минеральные удобрения (известь и селитра) являются начальной стадией мелиорации бросовых земель (например - знаменитых вересковых пустошей), что на этой первой операции зиждется неплохой урожай хлеба и клевера, а затем уже на этой основе добавляется навоз, который обеспечивает высокий урожай. В России же в то время было наоборот: навоз использовали повсеместно, а минеральные удобрения считали роскошью.

Сопоставляя тогда наши урожаи с западно-европейскими, Дмитрий Николаевич не боялся грустного признания, что мы отстали в применении минеральных удобрений от многих стран, так, например, Голландия в те годы применяла минеральных удобрений в сотни раз больше на 1 га, нежели Россия. Прянишников уверен, что высокие урожаи требуют высоких норм минеральных удобрений, он публикует это честное признание с целью привлечь внимание к химизации, или, по его первоначальному выражению - химификации земледелия.

Урожайность остается генеральной темой и агрономических исканий Дмитрия Николаевича. Позднее в статье «Роль химии в современном земледелии» он напишет: «Без поднятия урожаев мы обойтись не можем. Прогресс в сельскохозяйственной продукции на Западе был обязан, главным образом, химификации земледелия; последней содействовало крупное развитие химической промышленности, которая стала способной производить громадные количества минеральных удобрений по ценам, выгодным для земледельцев».

Результатом многолетних исследований ученого стало изготовление суперфосфата и преципитата впервые из отечественного сырья в лаборатории Прянишникова. Экспериментальные доказательства Прянишникова и его учеников о том, что азотнокислый аммоний является универсальным азотным удобрением, послужило основанием для создания отечественной химической промышленности по производству аммиачной селитры (начиная с 1929 года). Химические заводы, построенные для нужд земледелия в мирное время, сыграли большую роль для обороны страны в годы Великой Отечественной войны.

Развитие производства калийных удобрений в СССР также связано с его именем, поскольку он организовал исследования местных соликамских калийных солей и впервые выяснил их влияние на урожай растений и агрохимические свойства почв.

Современники отмечали, что Прянишникова как ученого отличают высочайший уровень исследований, способность доводить их до четких практических рекомендаций и государственный подход к решению проблем сельского хозяйства. Сказать лучше, чем он сам сказал об этом, трудно: «Я считаю своей большой удачей, что мне удалось сочетать теоретические исследования с их практическим приложением. Как известно, «нет ничего более важного для практики, как хорошая теория». Мне кажется, мои исследования по азотному обмену в растениях могут служить хорошим доказательством к этому положению».

По инициативе Прянишникова были организованы опытные станции Научного института по удобрениям, и в частности Долгопрудная агрохимическая опытная станция, которую он возглавлял несколько лет. На ней были заложены многолетние опыты с органическими удобрениями, известью и фосфоритом, которые продолжаются и в настоящее время - «севообороты Прянишникова».


Долгопрудная агрохимическая опытная станция
На базе лаборатории Дмитрия Николаевича в 1931 г. организуется Всесоюзный институт удобрений, ныне Всероссийский институт удобрений и агропочвоведения имени Д. Н. Прянишникова (ВИУА) в системе Россельхозакадемии. В течение 17 лет Дмитрий Николаевич руководил лабораторией этого института, продолжая исследования по проблеме минерального питания растений.

В конце тридцатых годов Прянишников выступил с инициативой создания секции агрохимии и химизации земледелия ВАСХНИЛ для координации и обобщения результатов работы научных учреждений страны, которую он и возглавлял до последних дней своей жизни.

В 1935 году Прянишников был избран академиком ВАСХНИЛ. Ему были присуждены Ленинская и Государственная премии, премия им. К. А. Тимирязева. Как крупнейший ученый Прянишников был избран почетным членом многих зарубежных академий, среди которых Французская академия наук, Шведская академия сельскохозяйственных наук, Чехословацкая земледельческая академия, Германская академия естествоиспытателей в Галле, Голландское ботаническое общество и другие.

В многочисленных воспоминаниях учеников Дмитрий Николаевич предстает внешне мягким, но исключительно принципиальным и достаточно смелым человеком. В нем уживались как терпимость и лояльность к чужому мнению, так и стойкость в своих убеждениях, а главное – умение их отстоять.

Мировоззрение ученого рано подверглось испытаниям. Осмелившись оспорить научные постулаты, в 1890-е гг. он в течение многих лет он обвинялся в «модной агитации» минеральных удобрений и оставался в сущности одиночкой, не терявшем веру в будущее России как химической державы.

Серьезные испытания выпали на долю ученого в 30-40 годы. Долгое время серьезными противниками школы Прянишникова были сторонники травопольной системы земледелия во главе с В. Р. Вильямсом. Дмитрий Николаевич никогда не избегал открытой принципиальной дискуссии, выступал аргументированно, основываясь на большом фактическом материале. К сожалению, этот неравный поединок касался не только научных проблем, но и приобрел вскоре политический оттенок. Его следствием явились сломанные судьбы таких близких Дмитрию Николаевичу людей, как А. Г. Дояренко, Н. М. Тулайков, Ш. Р. Цинцадзе и другие, объявленных «врагами народа».

Прянишников открыто выступал против травли ученых, добивался освобождения арестованного по сфальсифицированному обвинению известного ученого Н. И. Вавилова. Прянишников особо выделял Вавилова среди своих многочисленных учеников. Известны слова Прянишникова, приведенные в воспоминаниях Л. П. Бреславец:
«Николай Иванович (Вавилов) - гений, и мы не сознаем этого только потому, что он - наш современник».

Прянишников хлопотал за Вавилова в Академии наук, в правительстве, а в 1942 г. совершил по тем временам беспрецедентно смелый шаг - представил арестованного Вавилова к Сталинской премии.

Критиковал Д. Н. Прянишников и практические нововведения Лысенко (яровизацию, поздние посадки картофеля, посевы клевера без покрова осенью, т. н. вегетативную гибридизацию). При этом, как отмечал ученый, всякого, кто позволял себе усомниться в ценности предложений Лысенко, ждало неминуемое наказание.

Д. Н. Прянишников и после смерти Вавилова не раз протестовал против методов Лысенко. Так, в сентябре 1944 г. он направил в Бюро Отделения биологических наук АН СССР записку, в которой вновь высказал свое отношение к теоретическим положениям и практическим рекомендациям Т. Д. Лысенко.

Но предотвратить разгром генетики Д. Н. Прянишников оказался не в силах. Ему не пришлось стать свидетелем печально известной «разгромной» августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года - Дмитрий Николаевич Прянишников скончался 30 апреля 1943 г. на 83-м году жизни от осложнения после воспаления легких.

Вклад ученого в российскую и мировую науку сложно переоценить - Дмитрий Николаевич в течение многих лет определял и направлял ход развития агрономической химии и развитие научных исследований в этой области. Благодаря теоретическим и прикладным работам Дмитрия Николаевича русская агрохимия получила мировое признание.

Прянишников был редким типом ученого, который в такой полноте соединял воедино химию растений, агрохимию, физиологию растений, растениеводство, земледелие и экономику. Природа одарила его способностью не только воспринять школу своих непосредственных учителей - Марковникова и Густавсона (по химии), Тимирязева (по физиологии), Стебута (по растениеводству), Фортунатова (по экономике), но и соединить их идеи в капитальный фонд, создать основу современной отечественной агрохимии.

Дмитрий Николаевич писал: «Агрономическая химия не есть нечто параллельное с физиологией растений, почвоведением, земледелием, она идет как бы в поперечном направлении, проникая глубоко внутрь этих дисциплин и охватывая в каждой из них все то, что подлежит исследованию, химическими методами; это части того же научного материала, объединенные по иному принципу в особую дисциплину».
Константин Сергеев

Д. Н. Прянишников - выдающийся агрохимик, биохимик и физиолог растений. Уроженец Иркутской губернии (ныне Бурятия), Д.Н.Прянишников рано лишился отца и своим воспитанием был обязан матери – простой русской женщине, получившей лишь начальное образование. После окончания гимназии в 1883 году он поступил на естественное отделение Московского университета, где на способного студента, упорно работавшего в химической лаборатории, обратил внимание профессор В.В.Марковников. После окончания университета (1887) Д.Прянишникову предложили остаться при кафедре органической химии для подготовки к научной деятельности. Однако он решил по-другому – поступил на третий курс Петровской земледельческой и лесной академии (с 1923 г. – Тимирязевская сельскохозяйственная академия, ТСХА), которую закончил в 1889 г. и был оставлен там для преподавания. В 1892 году академией был командирован на 2 года за границу (Германия, Франция, Швейцария), где вел исследования в области превращения белковых и других азотистых веществ в растениях. Эти работы получили вскоре международное признание и поставили молодого ученого в ряд виднейших биохимиков и физиологов растений. С 1895 г. Прянишников заведовал кафедрой в Петровской академии (в 1916-17 гг. был ректором), читал курсы “Учение об удобрении” и “Частное земледелие”. Одновременно (1891-1931) читал курс агрономической химии в Московском университете (на одноименной кафедре), а также курс по химии растений. В 1896 г. защитил магтстерскую диссертацию ("О распадении белковых веществ при прорастании"), а в 1900 в Московском университете – докторскую ("Белковые вещества и их распадение в связи с дыханием и ассимиляцией").
Ученый стремился не только к теоретическим результатам – он хотел применять их на практике. Поэтому лабораторные опыты по превращению азотистых веществ в растениях логично привели его к практическим мыслям о применении азотистых веществ для улучшения роста и развития растений – к мыслям о применении азотных удобрений.
Получив прекрасную химическую подготовку у корифея органической химии того времени – В.В.Марковникова, а также имея базовые знания в области биохимии и физиологии растений, агрохимии (Петровская академия), Прянишников являл собой тот уникальный тип ученого, который был способен работать на стыке наук – в областях, имеющих наибольшую скорость роста.
Тончайшие физиологические исследования превращения азота и фосфора в растениях, проведенные Прянишниковым в первые полтора десятилетия ХХ века, позволили по-новому подойти к проблеме применения минеральных удобрений. Он выяснил, каков механизм усвоения растениями “аммиачного и нитратного азота” (т.е. азота, находящегося в разных видах химических соединений), и эти выводы легли в основу практических рекомендаций о том, когда и как следует вносить нитратные и аммиачные удобрения. Агрохимические опыты по применению вместо (или совместно) с суперфосфатом еще и мелкоразмолотых фосфоритов и зависимость результатов от кислотности почв (которая в то время – в начале ХХ в. – еще только начинала изучаться) позволила обосновать ряд ценных предложений по использованию и переработке фосфоритов (в частности, с помощью азотной кислоты – для получения комбинированных удобрений, содержащих одновременно азот и фосфор; таким способом стали получать удобрения с середины 50-х гг.).
Большой размах имели и агрономические работы ученого. Он проводил опыты по культивированию растений в различных условиях, на различных почвах, с применением разнообразных агрономических приемов и минеральных удобрений. Помимо конкретных практических результатов, ставших затем азбукой отечественной агрономии, итоги этих опытов послужили обоснованием плана развития и размещения туковой промышленности. Кроме того, в 1917-19 гг. по инициативе Прянишникова был создан Научный институт по удобрениям, ученый возглавил его агрономический отдел (в течение ряда лет он был также директором института). В нем были развернуты систематические исследования как технологического характера (получение различных видов удобрений из природного сырья и разработка технологии этих процессов), так и чисто химического и биохимического плана (усвоение растениями тех или иных удобрений, их эффективность, методика использования для различных культур и на различных почвах).
Будучи человеком энциклопедически образованным, Прянишников хорошо понимал и много интересовался вопросами экономики сельского хозяйства и промышленности. Из своих частых поездок за границу (он выезжал туда с научными и ознакомительными целями боле 25 раз) он почерпнул много нового и старался с пользой, но без слепого копирования применить это на родине, в своих исследованиях. Где бы он ни был за границей, с каким бы сельскохозяйственным учреждением или просто крестьянским хозяйством ни знакомился, он сейчас же “репродуцировал” свои впечатления в графиках, цифрах: сколько приходится земли на жителя, продуктов на едока, урожая на гектар, каковы продажная цена за пуд, хлебная пошлина, отлив рабочих рук в город и пр. Привычка к таким расчетам делала его исследования и предложения серьезно обоснованными и аргументированными. В 1920-25 гг. был членом Госплана СССР, в 1925-29 работал в Комитете по химизации народного хозяйства.
За свои научные работы получил Ленинскую (1926) и Государственную (1941) премии. В 1913 избран членом-корреспондентом, в 1929 – действительный членом АН СССР, а в 1936 г. – академиком ВАСХНИЛ. Д.Н.Прянишников был действительным и почетным членом многих зарубежных академий и научных обществ, кавалером ряда орденов и медалей, Героем Социалистического труда (1945) – за заслуги в области развития агрохимии и за создание школы русских агрохимиков.
С 1948 г. ВНИИ удобрений и агропочвоведения носит имя Д.Н.Прянишникова.
Основные труды:
Прянишников Д.Н. Учение об удобрении. Курс лекций. М., 1900.
Прянишников Д.Н. Химия растений. Вып. 1-2. М., 1907-1914.
Прянишников Д.Н. Белковые вещества. Общая химия белковых веществ. Л., 1926, 168 с.
Прянишников Д.Н. Агрохимия. (Учебник). М.; Л.: Сельхозиздат, 1934, 399 с.
Библиография о Д.Н.Прянишникове:
Максимов Н.А., Верзилов В.Ф., Епифанова А.П. Дмитрий Николаевич Прянишников (Материалы к биобиблиографии ученых СССР). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 81 с.
Кедров-Зихман О.К. Жизнь и деятельность академика Д.Н.Прянишникова // Успехи химии, 1939, т. 8, вып. 1, с. 1-10.
Академик Дмитрий Николаевич Прянишников, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии / Сб. под ред. Акад. В.С.Немчинова. М.: Изд-во ТСХА, 1948, 264 с.
Д.Н.Прянишников. Жизнь и деятельность. М.: Наука, 1972. 271 с.
Писаржевский О.Н. Прянишников (1865-1948). М., 1963.
Т.В.Богатова

3.6. Д.Н. Прянишников - основатель агрохимии; выдающийся ученый, педагог, государственный деятель

Дмитрий Николаевич Прянишников (1865 - 1948 гг.) - родился в г. Кяхте Иркутской губернии. Среднее образование он получил в Иркутской гимназии (1876 - 1883 гг.), по окончании которой поступил в Московский университет на естественное отделение физико- математического факультета. Любимыми его учителями были выдающиеся представители русской науки: К.А. Тимирязев, В.В. Марков- ников, А.Г. Столетов, И.Н. Горожанкин. Тема его кандидатской работы при окончании Московского университета (по предложению
Н.Е. Лясковского) - «Современное положение вопроса о происхождении чернозема». В этом сочинении Дмитрий Николаевич изложил работы В.В. Докучаева и П.А. Костычева.
Желая стать ближе к практике и лучше знать основы агрономии, он по окончании университета в 1887 г. поступил на третий курс Петровской земледельческой и лесной академии, которая в 1923 г. переименована в Сельскохозяйственную академию им. К.А. Тимирязева (ТСХА). В академии Дмитрий Николаевич наибольшее внимание уделял агрономической химии, физиологии растений, частному земледелию. В то время кафедрой агрохимии заведовал Г.Г. Густавсон, а частного земледелия - И.А. Стебут. Д.Н. Прянишников закончил академию в два года со степенью кандидата сельскохозяйственных наук. По рекомендации К.А. Тимирязева, И.А. Стебута и Г.Г. Густавсона он был избран стипендиатом для подготовки к званию профессора. В тот же период (1890 - 1891 гг.) Дмитрий Николаевич успешно сдал магистерские экзамены в Московском университете, а в 1892 г. был утвержден приват- доцентом университета по агрономической химии. Здесь он впервые в России начал читать курс химии растений и приступил к исследованию азотистого обмена у растений.
Весной 1892 г. Д.Н. Прянишников был командирован Петровской академией на два года за границу для ознакомления с работами виднейших агрохимиков. В лаборатории агрохимика Э. Шульце (Цюрих) он исследовал превращение белковых веществ в растениях. Работа эта вскоре получила международное признание, поставив Д.Н. Прянишникова в ряды виднейших биохимиков и физиологов растений.
В период загранкомандировки (1892 - 1894 гг.) Дмитрий Николаевич работал также в лаборатории у Коха в Геттингене, у Дюкло в Пастеровском институте в Париже.
К началу 90-х годов XIX столетия высшее сельскохозяйственное образование в России находилось в тяжелом положении. Существовало только три учебных заведения: Петровская академия, Ново- Александровский и Петербургский земледельческие институты. Все эти учреждения находились под влиянием демократических идей, особенно Петровская академия, где происходили сходки студентов, демонстрации. В связи с этим царское правительство закрыло академию. С 1890 г. прием студентов был прекращен, а в 1894 г. академия была ликвидирована.
Под влиянием же общественного мнения невозможно было ликвидировать высшее сельскохозяйственное образование, и вместо академии был открыт Московский сельскохозяйственный институт. Профессорско-преподавательский состав был полностью обновлен. Из учебного плана были исключены такие предметы, как физиология растений и агрономическая химия как самостоятельные дисциплины. Поэтому Д.Н. Прянишников, вернувшись в 1894 г. на родину, подготовленный к научной и педагогической работе в области агрономической химии и физиологии растений, в новом институте не мог найти применения своим знаниям. Тем не менее, по совету П.А. Костычева, К.А. Тимирязева и И.А. Стебута, в 1895 г. он принял предложение занять место профессора частного земледелия Московского сельскохозяйственного института с курсом луговодства.
В этом же году В.Р. Вильямс получил в новом институте кафедру общего земледелия с курсом учения об удобрении. Молодые профессора обменялись курсами: Д.Н. Прянишников начал читать курс «Учение об удобрении», а В.Р. Вильямс - курс луговодства.
Д.Н. Прянишников не оставлял надежды в дальнейшем восстановить упраздненную кафедру агрохимии. Поэтому, заведуя кафедрой частного земледелия, с первых лет работы в новом институте Дмитрий Николаевич начал с большим успехом проводить исследования в области питания растений. Масштабы его агрохимических исследований в лаборатории кафедры и в вегетационном домике настолько расширились, что на их основе удалось создать опытную станцию питания растений. При кафедре частного земледелия он организует свою, ставшую знаменитой агрохимическую лабораторию. В конце концов, надежда Д.Н. Прянишникова осуществилась, и через тридцать три года кафедра агрономической химии была открыта вновь, уже в Тимирязевской сельскохозяйственной академии.
Будучи учеником К.А. Тимирязева и развивая физиологическое направление в агрохимии, Д.Н. Прянишников с самого начала своей работы в Московском сельскохозяйственном институте развернул изучение основных вопросов питания растений. В то же время Дмитрий Николаевич был тесно связан с Московским университетом, где в 1896 г. защитил магистерскую диссертацию на тему «О распадении белковых веществ при прорастании». Через четыре года в 1900 г. он защитил диссертацию на тему «Белковые вещества и их распадение в связи с дыханием и ассимиляцией», за которую ему была присуждена ученая степень доктора агрономии. При защите обеих диссертаций одним из официальных оппонентов был К.А. Тимирязев, который назвал работу Д.Н. Прянишникова классической и предложил, чтобы картина прорастания, вскрытая ученым, вошла в учебники. Эти работы послужили началом большой серии блестящих исследований Дмитрия Николаевича и его учеников по изучению азотного обмена и питания растений азотом.
Д.Н. Прянишников в начале 1891/92 учебного года прочел свою первую лекцию в Московском университете «О значении искусственного подбора растительных форм в земледелии». Вскоре ему был поручен приват-доцентский курс «Агрономическая химия», который он читал в течение 35 лет. В 1894 г. в университете он первым в России начал читать лекции по химии растений и вел этот курс до 1931 г. Дмитрий Николаевич приложил много усилий для " организации подготовки агрохимиков с университетским образованием, а с 1944 по 1948 г., до последних дней своей жизни, он заведовал кафедрой агрохимии Московского университета, совмещая эту работу с активной научно-педагогической деятельностью в Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева.
Научная деятельность Дмитрия Николаевича была очень многогранна, но более всего он уделял внимание вопросам питания растений азотом и применения азотных удобрений. «Азот в жизни растений и в земледелии СССР» - так называется монография Дмитрия Николаевича, опубликованная им в 1945 г. и вобравшая в себя все основные исследования по этому вопросу, проведенные им и его учениками на протяжении более полувека.
Вопрос об источниках питания растений азотом до работ Д.Н. Прянишникова был крайне запутан. Для того чтобы стала ясной логика исследований Дмитрия Николаевича в области питания растений азотом и применения азотных удобрений, необходимо знать историю этого вопроса, решение которого является ярким примером значения метода в прогрессе научных воззрений в раскрытии тайн природы. Появление новой отрасли знаний - микробиологии и ее методов открыло новые возможности для исследования и разрешения многих вопросов питания растений азотом, для чего в свою очередь появились новые методы в агрохимии (например, метод стерильных культур, текучих растворов, изолированного питания и др.).
В настоящее время известно, что растения используют связанный азот в виде аммиака и нитратов и свободный азот атмосферы с помощью клубеньковых бактерий. Как к этому подошли? В истории существуют три периода во взглядах на источники питания растений связанным азотом:
1 - растениям нужен только аммиак",
2 - растениям доступны только нитраты",
3 - растения могут использовать азот аммиака и нитратов.
Ж.Б. Буссенго, создатель теории азотного питания растений, до середины прошлого века считал азот аммония единственной формой, доступной растениям. Эти взгляды у него сложились во время пребывания в Южной Америке под впечатлением наблюдений на побережье Перу, где на бесплодных песках под влиянием гуано получали прекрасный урожай. Анализ гуано показал, что в нем содержатся готовые аммиачные соли (щавелевокислый аммоний) и вещества, освобождающиеся при разложении аммиака (мочевая кислота).
Ю. Либих также считал аммиак источником азота для растений. При очень жесткой необходимости возвращать с удобрениями в почву все зольные элементы, взятые из нее растениями, он полагал, что азот можно не возвращать, считая, что растениям достаточно углекислого аммония воздуха. Ю. Либих знал, что в воздухе его мало, но думал, что при большой подвижности воздушных масс небольшого количества аммиака достаточно растениям.
Представление об аммиаке как источнике питания растений азотом было практически бесспорным. Когда же селитра проникла в практику сельского хозяйства, то Кюльман, современник Либиха и Буссенго, объяснил действие селитры тем, что в почве под влиянием органических веществ происходит восстановление селитры до аммиака.
В 1846 г. Сальм-Горстмар обнаружил, что растения могут питаться нитратным азотом: он пытался создать нормальную питательную смесь и эмпирически перешел от ЫН4Н03 к ЫаЫОз, и оказалось, что растения могут обойтись без аммиака.
В 50-х годах Ж.Б. Буссенго обнаружил противоречие между данными Сальм-Горстмара и объяснениями Кюльмана, и это натолкнуло его на мысль поставить опыты в прокаленном песке с возрастающими дозами селитры. Результаты этих опытов стали доказательством возможности питания растений селитрой.
В конце 50-х - начале 60-х годов источником азота для питания растений стали признавать только нитраты. Причин тому было несколько, но в основе всех лежало одно и то же обстоятельство: правильно наблюдаемые факты получали неверные объяснения.
1. С появлением водных культур в конце 50-х годов обнаружили, что при использовании хлористого и сернокислого аммония в водных культурах неизменно происходила гибель растений. Понятия о физиологической реакции солей еще не было, и сделали вывод, что аммоний не годится для питания растений, им нужны только нитраты. Хотя надо отметить, что уже тогда (в 1863 г.) Раутенберг предположил, что растения погибают от остаточных кислот, но вывода о физиологической реакции соли не сделал.
2. В историю науки вошла так называемая логическая ошибка Бейера. В 1867 г. он поставил опыты в водных культурах, где источником азота был углекислый аммоний - (МН4)2СОз. Растения сильно страдали. Но когда появились нитраты, растения ожили, и Бейер заключил, что это является доказательством необходимости нитратов для растений. В действительности же причина заключалась в другом - в смягчении щелочности раствора благодаря улетучиванию части аммиака при продувании среды, а затем и благодаря наступившей нитрификации.
3. Распространению мнения о том, что нитраты - единственный источник питания растений азотом, способствовал открытый в ту же пору агрохимиками Шлезингом и Мюнцем - учениками Ж.Б. Бус- сенго - биологический процесс нитрификации. Они изучили влияние температуры, кислорода воздуха на развитие нитрифицирующих бактерий. Все это, казалось, подтверждало догму о недоступности растениям аммиака и необходимости его предварительной нитрификации.
В связи с этим были широко развернуты исследования процесса нитрификации, которые показали, например, что в болотных и лесных почвах нитрификация либо отсутствует, либо протекает в ничтожно малых количествах, а растения при этом нормально растут и развиваются.
В этой связи Мюнц провел в 1885 - 1888 гг. довольно тонкий опыт в условиях, где не было нитратов и они не могли образоваться (нитраты были вымыты водой, а процесс нитрификации предотвращен посредством полустерилизации почвы - сосуды с почвой нагревали до 100°С, и тем самым устраняли нитрификаторов). Процесс же аммонификации продолжался, и аммоний накапливался, т.к. бактерии-аммонификаторы более стойки к высоким температурам. Растения развивались в камерах, к которым поступал воздух, лишенный бактерий. Мюнц наблюдал в этих условиях хорошее развитие растений и энергичное усвоение азота, что позволило ему предположить, что аммиак все же усваивается растениями.
Однако преобладающее большинство исследователей не обладали способностью к такому глубокому анализу, как Ж.Б. Буссенго и его ученики Шлезинг и Мюнц.
В 1888 г. Меркер в полевых опытах обнаружил положительное влияние извести в случае применения на удобрение сернокислого аммония. В 1892 г. Павел Вагнер в вегетационных опытах показал, что на почвах, бедных кальцием, коэффициент действия сернокислого аммония существенно повышается от внесения СаСОз. Правда, Меркер и Вагнер объяснили эффект от СаС03 его положительным действием на процесс нитрификации, хотя опыты велись в нестерильных условиях, и в них нельзя было выявить эффект от действия
СаСОз на процесс нитрификации или на усиление прямого питания растений аммиачной формой азота.
В таком противоречивом состоянии находился вопрос об источниках азота для питания растений в тот период, когда началась научная деятельность Д.Н. Прянишникова. Все его научные исследования вытекали из анализа существующего положения в науке, отличного знания литературы, тщательного и критического анализа методов, которыми авторы пользовались при проведении исследований.
Когда в 1892 г. Дмитрий Николаевич начал свои работы по распадению белковых веществ при прорастании семян растений, вряд ли он предполагал, что решение сугубо физиологической проблемы перерастет в его работах в решение проблемы планетарного значения
- использования синтетического аммиака в качестве удобрений, позволивших в 5-10 раз увеличить урожаи зерновых культур в развитых странах уже при его жизни. У Дмитрия Николаевича было право выбора страны и руководителя для своей стажировки на Западе, и он остановился на скромном агрохимике Шульце из Цюриха, предпочел его широко известному в то время фитофизиологу Пфеф- феру. Выбор не был случайным. Дмитрий Николаевич считал, что агрохимик ближе физиолога стоит к решению насущных задач сельского хозяйства.
Д.Н. Прянишников приступил к исследованиям в пору, когда в науке господствовало представление о неодинаковых путях распада белковых веществ в растительном и животном организмах. Распространению этого мнения во многом способствовал весьма авторитетный в то время физиолог Пфеффер, который полагал, что в растениях аспарагин является конечным продуктом распада белка и служит, по его мнению, транспортной формой азотистых веществ, способной легко диффундировать из семядолей в растущие органы. Пфеффер утверждал, что распад белковых веществ в растениях идет по совершенно иным законам, нежели в организме животных.
Д.Н. Прянишников вскрыл черты параллелизма в азотистом обмене растений и животных. Он доказал, что аспарагин у растений можно считать аналогом мочевины у животных. Оба вещества не являются первичным продуктом распада белка, а синтезируются организмами для обезвреживания аммиака, появляющегося при конечном распаде. Причем, в отличие от животных, растения используют аспарагин для нового синтеза белковых веществ.
Исследования Д.Н. Прянишникова по распаду белковых веществ в растениях оказали большое влияние на развитие теории и практики применения азотных удобрений.
Впервые теория исключительного нитратного питания растений была поколеблена П.С. Коссовичем. В 1897 г. в стерильных условиях он провел опыт, в котором устранил кислотность, возникающую при поглощении растениями аммиака в большем количестве, нежели кислотного остатка при применении сульфата аммония. Нейтрализация раствора проведена добавлением извести. Одновременно с работами П.С. Коссовича Д.Н. Прянишников, исходя из положения, что растения могут использовать для синтеза аспарагина аммиак, получившийся при распаде белка, пришел к выводу, что синтетические процессы возможны и за счет аммиака, поступившего в растения извне. Многочисленные опыты Д.Н. Прянишникова подтвердили это. В последующих работах В.С. Буткевича, А.И. Смирнова, А.В. Владимирова, Ф.В. Турчина и др. была многократно показана возможность синтеза азотистых соединений в растениях при непосредственном использовании аммиака. Причем методом меченых атомов было доказано, что процесс синтеза аминокислот за счет аммиачного азота идет в течение 15-20 мин. после введения (КН4)2804 (меченого 15ТЧ) в раствор.
Открытие Дмитрия Николаевича явилось началом, с одной стороны, его глубоких теоретических работ по вопросам питания растений азотом, а с другой - основанием для применения аммиачных азотных удобрений в сельском хозяйстве. Благодаря полувековым исследованиям Дмитрия Николаевича и его учеников стали известны судьба азота аммиака и нитратов в растении, условия для наилучшего усвоения определенной формы, а, следовательно, и пути для эффективного использования аммиачных и нитратных форм азотных удобрений. Изучение Дмитрием Николаевичем азотной проблемы и его труды по этому вопросу ценны еще и как школа творчества для исследователей.
Вопрос о превращении аммиака, поступившего извне в растения, Дмитрий Николаевич начал с рассмотрения условий образования аспарагина в растениях и обнаружил, что он не образуется при анестезии (в парах толуола) и в этиолированных проростках, лишенных углеводов. Отсюда последовала следующая серия работ по выяснению роли углеводов в образовании аспарагина. В этих, казалось бы, сугубо физиологических опытах он уже приближался к решению в будущем важнейших практических задач. Были испытаны три разные группы растений, различающиеся по отношению углеводов к белкам в семенах: злаки, бобовые («типа гороха») и люпин. Оказалось, что аспарагин образуется непосредственно при питании аммиаком только у злаков, имеющих очень широкое отношение углеводов к белкам (6:1); при более узком отношении у бобовых типа гороха (2:1) аспарагин образуется после введения в питательный раствор СаСОз, а у люпина (отношение углеводов к белку 0,6:1) - при питании его карбамидом.
Опыты по условиям образования аспарагина затем были расширены. Дмитрий Николаевич широко использовал этиолированные проростки разного возраста, благодаря чему ему удавалось получать ячмень «типа люпина» (ростки долго выдерживал в темноте) и, наоборот, люпин «типа ячменя», накапливая в нем на свету углеводы или вводя глюкозу в проростки. Эти исследования завершились еще одним важнейшим открытием в физиологии растений: не свет (как полагали в ту пору многие ученые), а углеводы играют решающую роль в образовании аспарагина.
Следующая серия работ Дмитрия Николаевича - опять яркое свидетельство блестящего соединения тонких физиологических опытов с потребностью решения практических задач питания растений в природной обстановке. Поскольку у бобовых («типа гороха») аспарагин образовывался только после нейтрализации физиологической кислотности аммонийных солей как источников питания растений азотом, была проведена серия работ по влиянию кислот и щелочей на образование аспарагина, установившая, что с увеличением концентрации кислоты и щелочи уменьшается количество образовавшегося за счет аммиака аспарагина.
Какова же судьба нитратов в растениях? Уже в 20-е гг. Дмитрий Николаевич начал серию работ по синтезу органических азотистых соединений за счет нитратов и нитритов. Ему экспериментально удалось доказать, что поступающие в растения нитраты восстанавливаются до аммиака, который связывается безазотистым углеродным соединением (различными органическими кислотами, для образования которых необходимы углеводы). Применив различные оригинальные методические подходы (уменьшая количество углеводов в растениях; изменяя реакцию среды в сторону подкисле- ния; применяя анестезирующие средства), ему удалось обнаружить аммиак как промежуточный продукт на пути от азота нитратов к азоту аспарагина.
Дмитрий Николаевич понимал, что решение вопроса о путях усвоения растениями азота аммиака и нитратов еще не позволяет оценить соли азотной кислоты и аммония в качестве удобрений. Но ведь минеральных азотных удобрений не было в России, в 20-е гг. их не было и в Советском Союзе, поэтому Дмитрий Николаевич провел критический анализ имеющихся литературных данных. Обнаружив противоречивые данные у Коссовича (он получил лучшие результаты для сернокислого аммония, чем для нитрата натрия) и Эренберга (в его опытах лучшим оказался нитрат натрия), Дмитрий Николаевич детально проанализировал условия проведения опытов обоими исследователями. Он обнаружил различия в концентрации питательных веществ, в реакции среды и составе сопутствующих катионов.
С 1924 г. под руководством Дмитрия Николаевича начались исследования в двух сериях опытов с целью отыскания оптимальных условий для использования растениями аммиака и нитратов. Оказалось, что оптимум для нитратной серии при рН примерно 5,5 и урожай не падает резко в случае отступления от оптимальной точки. Для аммиачной серии оптимальный рН приблизительно 7,0, и обнаружилось резкое падение урожая при отступлении от оптимума в ту или иную сторону. Отступление от оптимальной концентрации в случае аммиака опаснее, чем для нитратов; при аммонийном питании содержание кальция в питательном растворе должно быть больше, чем при нитратном.
Работы с азотнокислым аммонием служат убедительным примером научного предвидения Д.Н. Прянишникова. Дмитрий Николаевич начал их в конце прошлого века, когда синтетического аммиака было немного, а азотнокислый аммоний стоил дорого. Немецкие ученые Нернст и Габер, предложившие лишь принцип синтеза аммиака из азота воздуха в начале XX века, во время первой мировой войны усовершенствовали этот процесс настолько, что после ее окончания Германия развернула туковую промышленность и стала основным поставщиком азотных минеральных удобрений на мировом рынке. Уже много десятилетий азотнокислый аммоний - одно из самых распространенных азотных удобрений и у нас в стране.
Что натолкнуло Д.Н. Прянишникова на изучение условий преимущественного поступления аммония или нитратов из одной соли - азотнокислого аммония? Ведь в этой соли и катион, и анион усваиваются растениями. В конце прошлого века в опытах по изучению способности растений непосредственно усваивать фосфор фосфоритов Дмитрий Николаевич использовал азотнокислый аммоний как физиологически нейтральную соль, не способствующую растворению фосфоритов. Оказалось, что в песчаной культуре в присутствии азотнокислого аммония различные растения одинаково хорошо усваивали фосфор фосфорита. Это противоречило уже имеющимся фактам о неспособности большинства сельскохозяйственных культур непосредственно усваивать фосфор фосфорита. Дмитрий Николаевич вспоминал, что в первый год проведения опытов он «грешил» на студентов. Было это в 1896 г., когда впервые студенты были допущены для самостоятельного ведения опытов, и Дмитрий Николаевич предположил, что эксперименты были проведены недостаточно чисто. Однако это предположение рассеялось в следующем году, когда при тщательном эксперименте все испытуемые растения в песке в присутствии азотнокислого аммония прекрасно развивались, не имея никакого другого источника фосфорного питания, кроме фосфорита. Вот тут-то у Дмитрия Николаевича и возник вопрос: а не является ли азотнокислый аммоний физиологически кислой солью из- за более быстрого поглощения растениями азота аммония?
Экспериментальная проверка этого предположения являет собой пример глубоко логичного мышления Дмитрия Николаевича и умения экспериментально подтвердить предположение. Он считал возможными четыре причины, по которым азотнокислый аммоний способствует усвоению фосфора фосфоритов:
1) азотнокислый аммоний подвергается частичной нитрификации, благодаря чему может создаваться кислая реакция среды даже в том случае, если бы эта соль была физиологически щелочной. Но это предположение было отвергнуто, так как в 1898 г. в опытах П.С. Кос- совича установлено прямое усвоение азота аммония. Следовательно, азотнокислый аммоний - соль физиологически не щелочная;
2) азотнокислый аммоний - соль физиологически нейтральная, поэтому не мешает растворяющему воздействию корневых выделений на фосфорит, в отличие от натриевой и кальциевой селитр. Для решения этого вопроса были поставлены опыты с изолированными культурами, когда фосфорит находился в одном сосуде, а азотнокислый аммоний - в другом. Оказалось, что только при непосредственном соприкосновении азотнокислою аммония с фосфоритом корни используют его фосфор;
3) азотнокислый аммоний оказывает прямое растворяющее действие на фосфорит, не зависящее от усвояющей деятельности корней. Опыт не подтвердил это предположение;
4) азотнокислый аммоний, вопреки ожиданиям, может являться солью физиологически кислой, но не со столь резко выраженной кислотностью, как сернокислый аммоний. Все опыты с азотнокислым аммонием были краткосрочными, чтобы избежать влияния других факторов. Оказалось, что аммиак растения потребляют быстрее, чем анион азотной кислоты. Освобождением азотной кислоты и объясняется растворяющее действие азотнокислого аммония на фосфорит.
Д.Н. Прянишников на протяжении всей своей жизни не оставлял без внимания вопросы азотного питания растений, и можно привести тому два ярких примера. В 1922 г. Дмитрий Николаевич узнал о работе итальянского исследователя Пантанелли (работа была опубликована в 1915 г., но во время войны в Россию зарубежная литература не поступала), в которой сообщалось, что проростки бобовых, развивающиеся на свету, из раствора азотнокислого аммония поглощали больше кислоты, чем основания. Это стояло в противоречии с данными Прянишникова.
Анализируя данные Пантанелли, Дмитрий Николаевич высказал предположение, что растения в опытах Пантанелли страдали от кислой реакции растворов при недостатке углеводов. Этим и было вызвано их аномальное отношение к азотнокислому аммонию. Экспериментальной проверкой высказанных догадок Дмитрий Николаевич демонстрирует пример широты и глубины мысли исследователя, позволившей в ходе опытов не только подтвердить правильность прежних открытий, но и совершить новые.
Дмитрий Николаевич ставит серию опытов со злаковыми и бобовыми культурами на свету и в темноте, в которых изучил, как целый ряд факторов сказывается на отношении растений к азоту аммиака и нитратов в азотнокислом аммонии. В этиолированных проростках разного возраста, а следовательно, разной степени истощения углеводами, исследуется значение их запасов на поглощение аммиака и нитратов. И вот тут-то и обнаружилось, что «явление Пантанелли» можно наблюдать только на ростках, обедненных углеводами: 5-дневные этиолированные проростки, помещенные в раствор азотнокислого аммония, поглощали из него преимущественно азот аммония, а 15-дневные - преимущественно азот нитратов. Это явление казалось парадоксальным: обедненные углеводами растения должны были бы предпочитать аммиак, а не нитраты, на восстановление которых до аммиака нужна еще добавочная энергия. Оказалось, что недостаток углеводов раньше подавляет синтез амидов, чем редукцию нитратов. Повышенная концентрация азотнокислого аммония в экспериментах Дмитрия Николаевича способствовала большему поглощению растениями азота нитратов, чем аммиака; такое же явление обнаружилось и в условиях кислой реакции среды.
Уже в 30-е гг. появились работы американских исследователей 0Майе1, 1931; 81аЫ, §Ьа\у, 1935), из которых следовало, что в первый период развития растения поглощают преимущественно аммиак, а в более позднее время - нитраты. Д.Н. Прянишников усмотрел в этом не только теоретический интерес, но и практическое значение: если это действительно так, то появляется возможность выбора наилучших форм азотных удобрений для поздних подкормок растений.
Дмитрий Николаевич не принял это на веру и считал необходимым провести эксперименты. Он уже знал, что явление слабого поглощения аммония наблюдалось у этиолированных проростков, обедненных углеводами. Но как понять такой переход в опытах Сталя и Шайва с ассимилирующими растениями (овес и гречиха), которые будто бы до цветения предпочитают аммиак, а после - нитраты? Д.Н. Прянишников проанализировал постановку опытов американцами и обнаружил невероятно высокую дозировку азота в их опытах. Это позволило ему предположить, что при таком невероятном перекорме растений азотом в виде азотнокислого аммония кроме прямого поступления аммиака из этой соли имело место еще образование аммиака за счет редукции нитратов. Благодаря избытку аммиак не мог быть весь потреблен в процессах синтеза, и получалась видимость лучшего поглощения нитратов, чем аммиака. Этот процесс должен сильнее сказаться после цветения, чем до него, так как к этому времени растения, уже построившие главную массу своих органов, снижают потребность в азоте, и наступает период преобладания перемещения азотистых веществ из листьев к завязи над их поступлением извне. В этом случае влияние возраста может быть косвенное и дело не в изменении отношения растений к источнику азота, а в снижении общей потребности в нем.
Исследования были проведены по такой программе, которая еще раз может поразить тщательностью постановки эксперимента Дмитрием Николаевичем. Он не только повторил опыты американцев, но при этом изменил концентрацию азотнокислого аммония, как в меньшую, так и в большую сторону по сравнению с той, что была. Кроме этого, он исследовал, не выделяют ли аммиак растения при повышенных концентрациях не только азотнокислого аммония, но и нитрата натрия.
Проведенные опыты подтвердили предположения Дмитрия Николаевича: не возраст, а концентрация раствора явилась фактором, вызывающим аномальное отношение растений к азоту аммиака и нитратов. Растения выделяли наружу аммиак при их «перекорме» и нитратным азотом.
История агрохимии не знает ни одной крупной проблемы, которая бы так полно и так всесторонне разрабатывалась, как вопрос усвоения растениями различных форм азота, изученный Д.Н. Прянишниковым. В ходе этих исследований не только были совершены открытия непреходящего значения, но и появились новые методы вегетационного опыта: текучих культур, стерильных культур, изолированного питания растений. Эти методы позволили агрохимикам разгадать многие тайны питания растений фосфором труднорастворимых соединений и выявить у растений способности выделять через корневую систему минеральные и органические соединения.
В первый период своей научной деятельности, до революции, когда в нашей стране не было азотной промышленности, Д.Н. Прянишников решал проблему азота в питании растений как проблему физиологическую и биохимическую. Когда стало ясно, что в стране можно будет создать туковую промышленность, он исследует проблему азота как агрономическую народнохозяйственную. Он по праву - основоположник азотной промышленности у нас в стране. Еще в 20-е гг. широко было распространено мнение об отсутствии действия азотных удобрений на наших почвах. Дмитрий Николаевич в 1927 году в газете «Сельскохозяйственная жизнь» (№ 4. с. 14 - 17) выступает со статьей «Хроническая погрешность в оценке действия минеральных удобрений», где обращает внимание на причины отсутствия положительного действия азотных удобрений. Дело оказалось в том, что даже в опытах испытывали очень низкие дозы азотных удобрений из-за крайней их дороговизны (пуд чилийской селитры в России стоил в три раза дороже пуда ржи). И после революции не отпускали средств на испытание достаточных доз азотных удобрений по этой же причине. Дмитрий Николаевич обратил особое внимание на то, каким опасным для жизни последствием может обернуться смешивание сиюминутных экономических проблем с необходимостью решения научных проблем. Так и случилось с азотными удобрениями. Когда в 20-х гг. возникла проблема, как территориально разместить заводы по синтезу аммиака и производству азотных удобрений, в стране не оказалось достаточно научных данных, позволяющих ответить на этот вопрос. Ответить на этот вопрос позволила серия опытов, организованная и проведенная во второй половине 20-х годов Д.Н. Прянишниковым и А.Н. Лебедянцевым.
Понимая всю значимость минерального азота в земледелии, Дмитрий Николаевич придавал исключительно большое значение биологическому азоту. Прошло более полувека со времени опубликования его монографии, но как актуальны его заключения и сегодня: «Во всех странах Запада и теперь продолжают идти комплексным путем и используют два пути связывания азота воздуха, а именно: путь технический, осуществимый при помощи дорогой аппаратуры только в определенных пунктах, где сосредоточены источники энергии (залежи угля, водопады), и путь биологический, возможный везде, потому что при нем используется солнечная энергия и не нужно никакой аппаратуры, ее заменяют клевер, люцерна и другие азотособиратели, фиксирующие азот воздуха за счет того же источника энергии, при помощи которого они фиксируют и углерод. Оба пути разрешения азотного вопроса имеют свои положительные стороны и свои трудности, они взаимно друг друга дополняют, но друг друга совсем заменить не могут» (Прянишников, Избр. соч., М., 1955, Т. 4,
С. 73),

	СССР (1937г.)		Г ермания	Дания	США
	млн. т
Вынос азота урожаями Возвращение:	4,9	100	100	100	100
навоз и отбросы	1,1	22,4	42,2	55,5	56,5
Промышленность	0,2	4,1	22,5	10,0	6,5
Клеверища	0,2	4,1	14,5	25,6	19,6
Всего возвращалось	1,5	30,6	79,2	91,1	82,6
Дефицит	3,4	69,4	20,8	8,9	17,4

биологическому азоту Дмитрий Николаевич относил и азот органических удобрений (навоз и отбросы). Страстно призывая к широкому использованию биологического азота в земледелии нашей страны, он делает сравнительный анализ баланса азота для разных стран, в том числе Германии и Дании, «...прошедших путь поднятия урожаев от средневекового уровня (7 ц/га) до современного (22 - 28 ц/га)».

Прянишников, Избр. соч., М., 1955, Т. 4, С. 77.

Рассматривая структуру азотного баланса, Дмитрий Никола­евич приходит к выводу, что необходимо увеличить приход азота как по линии азотной промышленности, так и сильно расширяя посевы азотособирателей.

В довольно не простой обстановке приходилось Дмитрию Ни­колаевичу вести борьбу за улучшение баланса азота в земледелии нашей страны. В статье «Травополье и агрохимия» он с горечью от­мечает: «...в одном из докладов, представленных на июньскую сессию Сельскохозяйственной академии им. Ленина, автор, идя вразрез с пожеланиями всех заинтересованных в поднятии наших урожаев, вдруг мечтает о том, чтобы во главу угла третьего пятилетия было поставлено «не усиление удобрения почв Союза, а приведение их в структурное состояние путем введения... травопольных севообо­ротов». На деле же травопольные севообороты, отличающиеся сильным участием злаковых, потребовали бы еще больше удобрений (прежде всего азотистых), чем плодосменные, для которых характер­но участие не азотопотребителей, а азотособирателей» (Прянишни­ков, Избр. соч., М, 1955, Т. 4,С. 222).

«...В травопольной системе некоторые видят какую-то панацею от всех зол, незаменимую «во все времена и для всех народов», забывая, что не может существовать одной системы, одинаково при­годной повсюду, как для малонаселенных, так и для густонаселен­ных районов, например, и для животноводческих хозяйств Заволжья и Казахстана, и для свеклосеющих хозяйств Северной Украины: если в первом случае уместно экстенсивное травополье, то во втором случае нужны интенсивные плодосменные севообороты. Следует говорить о географическом размещении разных систем и связанных с ними севооборотов в соответствии с общегосударственными интересами и учетом местных естественноисторических и хозяйственных условий и оставить мечту о каком-то «философском камне» универсального значения, о каких-то путях реформирования сельского хозяйства вне времени и пространства» (там же. С. 223).

В поисках источников и путей повышения плодородия почв и урожайности культур Дмитрий Николаевич придавал существенное значение фосфоритам как непосредственному источнику питания растений. Данные же по эффективности фосфоритной муки были весьма противоречивы.

Впервые в середине XIX века во Франции начали добывать фосфориты и успешно их использовать для коренного улучшения вересковых пустошей в Бретани. Тогда же и в России были открыты месторождения фосфоритов (подольские, курские и др.). А.Н. Энгель- гардт в 80-х гг. XIX века установил исключительно высокое положи­тельное действие фосфоритной муки на урожай растений в Смолен­ской области. В Курской же области, где добывали фосфориты, они не действовали. Попытки разгадать столь противоречивые данные не увенчались успехом. Полагали, что причины различного поведения фосфоритов кроются в их свойствах и в количестве осадков, вы­падающих в разных регионах. Однако этим не удалось объяснить противоречия в оценке фосфоритов.

Д.Н. Прянишников своими исследованиями внес полную ясность и в этот вопрос, разрешение которого позволяет до сих пор эффективно применять фосфоритную муку как непосредственное удобрение.

Недостаточно развитые в те времена химия почвы, учение о поглотительной способности почвы, физиология корневого питания растений не позволяли дать сколько-нибудь достоверного объяснения причин действия фосфоритов. После неудачного применения фос­форитов в черноземной зоне появилась даже гипотеза, будто недо­статок влаги мешает здесь усвоению растениями фосфора из фосфо­ритной муки, в то время как в зоне подзолистых почв хорошая увлажненность якобы имеет для этого решающее значение.

Таково было состояние вопроса, когда Д.Н. Прянишников начал заниматься им в 1898 г. Уже первые опыты показали, что толь­ко подзолистые и торфянистые почвы делают фосфор фосфоритов доступным и злакам; черноземы же не обнаружили этой способности; невелика она оказалась и у хорошо унавоживаемых окультуренных почв.

Необходимо заметить, что об этом же писал еще А.Н. Энгель- гардт, излагая результаты опытов в 1885 - 1886 гг.: «...Причиной слабого действия фосфоритной муки на яровые в нынешнем году главным образом было то, что фосфоритная мука была употреблена на хороших почвах, постоянно находившихся в культуре и хорошо удобрявшихся навозом» (Энгельгардт, Избр. соч., 1959, с. 405).

Об эффективности фосфоритной муки на разных почвах писал и П.А. Костычев. «Так как подзолистые почвы имеют кислую реак­цию, то на них, - отмечал он, - должны с успехом применяться сырые лишь размолотые фосфориты, фосфорная кислота которых на других нейтральных почвах не может быть доступною для растений» (Костычев, Избр. соч., 1949, с. 201).

Следовательно, уже с самого начала исследований Д.Н. Пря­нишникова не подтверждалось высказывавшееся ранее предположе­ние, будто действие фосфоритов зависит от климата, точнее от увлажненности района, ибо поставленные в одинаково благоприятные условия черноземные и подзолистые почвы вели себя совершенно по- разному в отношении к фосфоритам.

В те годы теория почвенной кислотности не была еще раз­работана, поэтому настоящее объяснение причин неодинакового от­ношения подзолистых почв и черноземов к фосфоритам лаборатория Дмитрия Николаевича смогла дать лишь десять лет спустя, уже после того, как выдающийся почвовед-агрохимик К.К. Гедройц обосновал свою теорию о ненасыщенности почв основаниями, т.е. о наличии в них в поглощенном состоянии ионов водорода, что и обуславливает потенциальную кислотность почв.

Уже в 1896 г. Дмитрий Николаевич приступил к изучению питания растений фосфором фосфоритной муки. Для решения во­проса он разделил его на четыре самостоятельные задачи: как от­носятся растения сами по себе к фосфоритам; какова роль почвы как посредника между удобрением и растением; какую роль играет при­рода фосфорита; каково значение сопутствующих удобрений. Ему удалось обнаружить, что природа растений имеет существенное значение: хлебные злаки не используют фосфор из фосфоритов, а люпин, гречиха, горох и отчасти горчица - хорошо усваивают. Это открытие было сделано при исследованиях в чистом кварцевом песке, промытом кислотой и водой для удаления следов Р 2 О 5 .

Почти параллельно в 1898 г. аналогичные результаты получил П.С. Коссович: растения, усваивающие Р 2 О 5 из фосфорита, извлекали из него от 50 до 100 мг Р 2 О 5 на сосуд, а злаковые в тех же условиях содержали Р 2 0 5 немного более того, что было в семенах.

Установив существование различий между отдельными рас­тениями, Дмитрий Николаевич в ту пору не рассматривал, с чем эти различия связаны, и лишь спустя более десяти лет в его лаборатории начали исследования по этому вопросу.

Еще в 1864 г. Дитрих провел первые опыты по сравнению растворяющей способности корней по отношению к минеральному субстрату. Ему удалось обнаружить большое различие между отдель­ными растениями, но опыты Дитриха были несовершенны, так как он не давал своим культурам азота, и бобовые могли быть в более выгодном положении, чем все остальные растения. В 1896 г. Чапек пытался выяснить, содержат ли корневые выделения органические кислоты, но ему это сделать не удалось. Обнаружили яблочную кис­лоту в корневых выделениях растений почти одновременно Мазэ (во Франции в 1911 г.) и Шулов - в лаборатории Дмитрия Николаевича в 1912 г., где с этого времени начались очень интересные работы, связанные с поиском причин различной способности растений ис­пользовать фосфор из фосфоритов. В этих работах были сделаны открытия общебиологического значения, так как до них ничего не было известно о качественном составе корневых выделений.

М.К. Домонтович и А.Г. Шестаков обнаружили, что в при­сутствии люпина фосфор из фосфорита может быть использован и овсом. Применив метод периодического переливания жидкости из сосуда с люпином, получавшим фосфорит, в сосуд с овсом и обратно, было установлено, что люпин не только разлагает фосфорит, но еще и выделяет фосфор через корневую систему.

В настоящее время известно, что через корни растения могут выделять значительные количества органических и минеральных соединений, играющих исключительно важную роль для функциони­рования почвенной биоты.

Оказалось, что и природа самой почвы влияет на усвоение фос­фора фосфорита. Когда различные почвы были помещены в одина­ковые климатические условия (влажности, освещенности, темпера­туры), выяснилось, что на подзолистых почвах фосфориты эффектив­ны, а на черноземах - нет. Впоследствии К.К. Г едройц объяснил положительное действие фосфоритной муки на почвах подзолистого типа наличием в них обменной кислотности. В своих опытах Дмитрий Николаевич установил, что аморфные фосфориты эффективнее кристаллических и физиологически кислые минеральные удобрения способствуют усвоению растениями фосфора фосфоритной муки.

В дальнейшем исследования условий эффективности фос­форитной муки, используемой в качестве фосфорного удобрения, проводились учениками Д.Н. Прянишникова.

Так, А.Н. Лебедянцев в многолетних опытах на Шатиловской опытной станции (Орловская область) убедительно доказал, что фосфоритная мука может действовать не хуже суперфосфата и на деградированных черноземах, что объясняется наличием в них заметной потенциальной кислотности. Опыты показали также, что фосфоритная мука может быть с успехом применена на выщелочен­ных черноземах Курской, Воронежской, Белгородской и других областей России и на значительных площадях, занимаемых черно­земными почвами в лесостепной части Украины.

Другой ученик Д.Н. Прянишникова, профессор Б.А. Голубев, разработал простой и довольно надежный способ прогноза действия фосфоритов. Он определял в изучаемой почве наличие запаса легко­доступного растениям фосфора, поглотительную способность почвы и ее потенциальную кислотность. Если почва богата усвояемым фос­фором, то дальнейшие анализы нет смысла проводить: в нее не нужно вносить ни фосфорит, ни суперфосфат. Можно ограничиться рядко­вым внесением небольших доз суперфосфата при посеве культуры. Если усвояемого фосфора мало, проводят все перечисленные выше анализы почвы.

В первые годы XX века в России, по словам Дмитрия Николаевича, планомерной исследовательской работы в области агрохимии уделялось мало внимания, в то время как в Западной Европе и Америке агрономическая химия уже в XIX в. была представлена многочисленными кафедрами в вузах и большим числом опытных станций.

Дмитрий Николаевич Прянишников вместе с профессором Я.В. Самойловым принимает активное участие в организации первого Научного института по удобрениям (НИУ), который был открыт в 1919 г. в Москве в ведении Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). Дмитрий Николаевич заведовал агрохимическим отделом этого института с 1919 по 1929 г., и в первое время (до окончания строительства института) работы этого отдела производились в его лаборатории при Тимирязевской академии, где были составлен м сводки полевых опытов с удобрениями, проведенных ранее в стране. Под руководством Д.Н. Прянишникова и А.И. Лебедянцева впервые п 20 -х гг. была организована широкая сеть географических полевых опытов, результаты которых стали основой плановых мероприятий по производству и применению минеральных удобрений в различных почвенно-климатических зонах Советского Союза.

Опыты географической сети Института удобрений, проводив­шиеся сотнями станций с разными культурами в различных районах страны выявили высокую эффективность минеральных удобрений, особенно в нечерноземной зоне (см. табл.) (Петербургский, 1962).

Рост относительных урожаев всех культур без применения и с применением удобрений (в %>) Почвы Без удобрения С внесением ЫРК Подзолистые суглинки 100 * Серые лесные земли Черноземы: деградированные мощные обыкновенные предкавказские

Эти данные свидетельствуют, что по мере перехода с севера к югу возрастает плодородие почв. В то же время применение удобре­ний выравнивает относительные урожаи, причем на подзолистых почвах, серых лесных землях и деградированных черноземах урожаи удваиваются, а на более южных почвах увеличиваются на 64 - 75%.

По инициативе Дмитрия Николаевича были организованы опытные станции Научного института по удобрениям, и в частности Долгопрудная агрохимическая опытная станция, директором которой он был несколько лет. Стационарные многолетние опыты этой стан­ции дали ценные результаты по сравнительной оценке различных форм минеральных удобрений, а также по действию известкования и фосфоритования на плодородие почвы. Становление и развитие Соликамской опытной станции также во многом связано с именем Дмитрия Николаевича. С 1933 г. регулярно все программы и планы ее рассматривались и утверждались на Долгопрудной агрохимической опытной станции агрохимической секцией Ученого совета НИУ. Агрохимический отдел Института сахарной промышленности был создан при непосредственном участии Дмитрия Николаевича и укомплектован кадрами, подготовленными в его лаборатории. Под руководством Д.Н. Прянишникова в этом институте проводились масштабные работы по изучению особенностей питания сахарной свеклы "и применения удобрений под эту важнейшую техническую культуру.

Лаборатория Д.Н. Прянишникова послужила базой для органи­зации в 1931 г. Всесоюзного института удобрений в системе Нарком- зема. В настоящее время это Всероссийский институт удобрений и агропочвоведения в системе Россельхозакадемии и носит имя Д.Н. Прянишникова. В течение 17 лет (с 1931 г. и до своей кончины в 1948 г.) Дмитрий Николаевич руководил лабораторией минеральных удобрений этого института. Руководя большой группой научных сотрудников, Дмитрий Николаевич продолжал свои исследования по вопросам азотистого питания растений.

Этот институт также был открыт по инициативе Дмитрия Николаевича. В 1931 г. он направил докладную записку в Президиум ВАСХНИЛ (ныне Россельхозакадемия) о создании института агро­химии, в которой подчеркивал, что для проведения в жизнь химиза­ции земледелия недостаточно быть узким специалистом, знакомым только с химией удобрения, но необходимо иметь в виду комплекс взаимодействия между удобрением, почвой и растением. В этой записке Дмитрий Николаевич блестяще сформулировал задачи науки агрохимии и программу вновь создаваемого института. Правильность мыслей Дмитрия Николаевича подтвердила и до сих пор подтвержда­ет реальная жизнь. «Агрохимику приходится изучать вопрос питания растений в реальной обстановке с учетом почвенного химизма, в этом его отличие от ботаника-физиолога; а отличие его от почвоведа состоит в том, что он должен уметь экспериментировать с растением

- уметь разрабатывать вопросы корневого питания в связи с вопросом применения удобрений, не довольствуясь тем готовым, что дали учебники по физиологии растений. Точно так же и в области химии почвы те стороны, которые касаются взаимодействия между нею и вносимыми в нее солями, разрабатывались и теперь разрабатываются почти исключительно агрохимиками» (Д.Н. Прянишников. Жизнь и деятельность. М., 1972. С. 188).

Дмитрий Николаевич обращал особое внимание на качество земледельческой продукции (и это в 1931 г.!), подчеркивая, что нельзя ограничиваться лишь борьбой за повышение урожаев только путем внесения удобрений. Он считал, что вопросы обшей методо­логии агрохимических исследований должны также являться задачей Института агрохимии, что разработку и усовершенствование методов химического исследования растений, удобрений и их взаимодействия с почвой необходимо сосредоточить в Институте агрохимии.

В 1929 г. Д.Н. Прянишников был избран действительным членом Академии наук СССР, с 1935 г. - действительным членом ВАСХНИЛ, затем - почетным членом ряда зарубежных научных учреждений, среди которых Французская академия наук, Шведская академия сельскохозяйственных наук, Чехословацкая земледельчес­кая академия, Голландское общество ботаников и ряд других научных обществ и учреждений.

По инициативе Дмитрия Николаевича была создана секция агрохимии и химизации земледелия ВАСХНИЛ, которую он воз­главлял с 1936 г. до последних дней жизни. Под руководством Дмитрия Николаевича секция координировала работы с удобрениями многочисленных опытных учреждений и научно-исследовательских институтов страны и обобщала результаты их работы.

Д.Н. Прянишников положил начало научно-исследовательской работе не только в области применения, но и производства минераль­ных удобрений. Свою историческую борьбу за химизацию земле­делия он начал в очень сложной обстановке. Д.Н. Прянишников впер­вые предложил термин «химификация» по аналогии с электрифика­цией, который затем превратился в «химизацию». Широко были распространены в то время взгляды о своеобразии естественно- исторических условий русского сельского хозяйства, которое якобы нужно вести экстенсивно и в котором применение удобрений нерентабельно.

Агрономов в дореволюционной России было немного, мало кто знал о результатах опытов с удобрениями, проведенными у нас Менделеевым, Тимирязевым, Энгельгардтом и другими. Дмитрий Ни­колаевич с самого начала своей деятельности понимал необходи­мость широкого внедрения удобрений в наше сельское хозяйство, понимал, что сделать это невозможно одними физиологическими исследованиями, вегетационными и даже полевыми опытами. По­этому, находясь за границей, он внимательно изучал иностранную практику, подсчитывал экономичность применения удобрений в разных условиях, знакомился с сырьевыми ресурсами, детально изучал методы переработки минерального сырья в удобрения. Калий­ных и азотных удобрений в дореволюционной России вообще не производили.

До 1908 г. никто систематически не занимался горно-геологи- ческими разведками фосфоритов, почти не было химиков-технологов, знакомых с производством суперфосфата. Только шесть небольших сернокислотных и суперфосфатных заводов существовало в то время в России, и расположены они были на западе - в Прибалтике, Польше и на Украине. Работали в основном на импортных колчеданах и фосфоритах. Из-за границы в Россию ввозили в очень небольших количествах готовый суперфосфат, томасшлак, сульфат аммония, чилийскую селитру, калийные соли. В 1908 г. Дмитрий Николаевич берется за химико-технологические вопросы переработки отечествен­ных низкокачественных фосфоритов. Вместе с молодыми химиками, агрономами и студентами он приступает к лабораторным и полу- заводским опытам по использованию отечественных фосфоритов для производства суперфосфата, преципитата, двойного и обогащенного суперфосфата, термофосфатов и других удобрений. Уже в 1909 - 1910 гг. им удалось получить суперфосфат с содержанием до 12-13 % водорастворимой Р 2 С >5 из фосфоритов низкого качества. Это позволи­ло Кинешемскому заводу перейти на производство суперфосфата из местного сырья. Через несколько лет Пермское и Вятское земства приступили к постройке суперфосфатного завода для переработки вятского фосфорита. Многое из того, что было начато и задумано в лаборатории Д.Н. Прянишникова, получило творческое развитие в технологических лабораториях созданного в 1919 г. Научного института по удобрениям.

С 1920 - 1921 гг. Д.Н. Прянишников прекращает лабораторные исследования по химической переработке фосфоритов. Эти работы сосредоточиваются в ряде специальных лабораторий созданного института. Однако он никогда не прерывал тесную связь с туковой промышленностью, постоянно проявлял к ней интерес и участвовал в разрешении важнейших вопросов.

В 1927 - 1928 гг. геологи под руководством академика А.Е. Ферсмана обнаружили на Кольском полуострове богатые запасы апатитов, которые становятся главным источником фосфорного сырья для производства суперфосфата, основного фосфорного удобрения.

Тогда же, исходя из анализов буровых вод, выполненных академиком

Н.С. Курнаковым еще в 1916 г., геологическая партия профессора Преображенского нашла на Северном Урале самые крупные в мире запасы калийных солей. На этой основе выросло производство калий­ных удобрений в Соликамске и Березниках. Несколько позже (1936- 1937 гг.) было открыто богатейшее месторождение древнекембрий­ских пластовых фосфоритов в Казахстане в горах Каратау.

Дмитрий Николаевич незамедлительно содействует промыш­ленному строительству. За свою жизнь он совершил более 50 поездок в самые отдаленные уголки страны. Он побывал почти на всех заводах, производящих минеральные удобрения, и ознакомился со всеми крупными месторождениями агрономических руд. За 50 лет научной деятельности Дмитрий Николаевич много раз побывал в странах Западной Европы, где тщательно изучил сельское хозяйство и туковую промышленность Германии, Дании, Голландии, Италии, Швейцарии, Франции. Он всегда умел быстро оценить обстановку, постичь основу земельного хозяйства, его экономику, подметить типичные черты, связать все это с особенностями почвы и воз­действием на нее человека. Например, в Дании он подметил, что минеральные удобрения (мергель, известь, селитра) используют на начальной стадии мелиорации бросовых земель (в частности, знаменитых вересковых пустошей) и при этом получают неплохой урожай зерновых культур и клевера, а затем уже на этой основе получают навоз, который обеспечивает высокий урожай.

Бывая за границей, Дмитрий Николаевич всегда очень обстоя­тельно и критически производил такие расчеты: сколько приходится земли на жителя, продуктов на едока, урожая на гектар, каковы продажная цена за пуд, хлебная пошлина, уход сельских тружеников в города, что дешевле - цены на удобрения или на хлеб. На примере Германии, где после первой мировой войны большое развитие получила азотная промышленность, он хорошо понимал, что уровень производства азотных и фосфорных удобрений определяет военный потенциал страны. Д.Н. Прянишников пишет статью «Нужды сель­ского хозяйства и задачи военной обороны», где отмечал, что производство суперфосфата есть в то же время и производство серной кислоты, а последняя крайне необходима для обороны страны.

Дмитрий Николаевич сопоставлял тогда наши урожаи с западноевропейскими, и с горечью признавал отставание России в применении минеральных удобрений от многих стран. Чтобы при­ влечь внимание к химизации, он публикует эти данные, неустанно повторяя, что высокие урожаи требуют высоких доз минеральных удобрений. В Голландии в те годы применяли минеральных удобре­ний в несколько раз больше на 1 га, чем в России. В 1932 г. Дмитрий Николаевич на конференции по химизации народного хозяйства СССР во втором пятилетии (конференция состоялась в Большом зале Политехнического музея в Москве с участием В. В. Куйбышева) делает доклад на тему «Азотный вопрос в земледелии и химической промышленности». В докладе Дмитрий Николаевич продемонстриро­вал две карты: карту Германии и карту Советского Союза. Первая была густо усеяна черными точками, изображавшими азотные заводы Германии, на второй - лишь единичные точки, говорившие о робких шагах азотной промышленности. Ученый особо обратил внимание на то, как важна азотная промышленность не только для сельского хозяйства, но и для обороны страны, давая понять, что Германии не надо столько азота для мирных целей, сколько она производит.

Много внимания Дмитрий Николаевич уделял проблеме калия и калийных удобрений. Еще в начале века, когда в России не было калийных удобрений, он изучал калийные минералы как источники калийного питания растений. До открытия соликамских залежей калийных солей (1926 г.) единственным источником калийных удо­брений были страсфуртские соли, которые обходились очень дорого. Дмитрий Николаевич обращает внимание на местные калийные удобрения: в 1919 г. он пишет статью «Непризнанный Страсфурт», где говорится о применении древесной и соломенной золы в качестве удобрения. На сообщение об открытии соликамских калийных солей он откликнулся статьей «Значение соликамских калийных место­рождений», а уже в 1927 г. всесторонне оценил возможность ис­пользования отечественных соликамских калийных солей в работе «Отношение различных культур к калийным удобрениям и возмож­ный спрос на калийные соли со стороны сельского хозяйства».

В лаборатории Дмитрия Николаевича в Тимирязевской ака­демии и у его ученика проф. А.Ф. Тюлина в лаборатории Пермского сельскохозяйственного института начались лабораторные и вегета­ционные опыты с образцами калийных солей из соликамских буровых колонок. Проводились исследования по изучению физиологической реакции калийных солей, по оценке сравнительной эффективности карналлита и сильвинита. В 1933 г. Дмитрий Николаевич посещает Соликамскую опытную станцию, где интересуется различными сторонами ее работы, где обращает внимание на несоответствие между производством калийных удобрений, с одной стороны, фос­форных и азотных - с другой. Это побудило Дмитрия Николаевича настаивать на форсировании развития азотной и фосфатной про­мышленности СССР.

В любой работе, в том числе и в практических рекомендациях, Дмитрий Николаевич не допускал ничего непроверенного, никаких поспешных выводов. Зинаида Дмитриевна, дочь Д.Н. Прянишникова, вспоминает: «В 1940 г. его как-то вызвали в Московский Комитет партии по такому вопросу: один ученый предлагал посеять клевер под зиму (по примеру Голландии) сразу на большой площади в колхозах Московской области. Дмитрий Николаевич сказал, что если есть соответствующие экспериментальные данные, то он не возражает. В ответ он услышал, что экспериментальных данных нет, но успех гарантирован. По предложению Дмитрия Николаевича в совхозе Марфино был поставлен опыт с осенним посевом клевера, которого весной на полях не оказалось» (Д.Н. Прянишников. Жизнь и деятельность. М-, 1972, С. 178).

В годы Великой Отечественной войны, когда вся химическая промышленность работала на военные нужды, Дмитрий Николаевич ведет широкую пропаганду использования многолетнего люпина в целях повышения производительности земли, привлекает внимание к необходимости введения севооборотов, разработал вопрос о хлопково-свекловичном севообороте для Узбекской ССР и вопрос о рациональном использовании местных удобрений в условиях поливного свеклосеяния. 8 декабря 1941 г. в Узбекистане (где он находился в эвакуации) он выступил с лекцией «Народно-хозяйст­венное значение культуры сахарной свеклы» (эту культуру до войны в Узбекистане не возделывали).

Д.Н. Прянишников постоянно принимал активное участие в работе Государственной плановой комиссии по вопросам государ­ственного планирования производства и применения удобрений. Уже в 1921 г. он выступил в Госплане с докладом «Ближайшие задачи в области производства минеральных удобрений», в котором впервые были намечены потребности сельского хозяйства СССР в фосфо­ритах. С 1922 по 1925 г., как член Госплана, Д.Н. Прянишников работает над определением конкретных перспектив производства и применения удобрений в стране. Велика его роль и в составлении

трех предвоенных пятилетних планов в области производства и применения удобрений.

Дмитрий Николаевич являл собой пример сочетания великого ученого и гражданина. Благородное служение науке он соединял с любовью к людям и олицетворял собою образ гражданина, с ис­ключительной чуткостью отзывающегося на окружающую жизнь. Он воплощал лучшие душевные свойства - терпимость к чужому мнению и стойкость в своих убеждениях.

Георг Вигнер в письме Д.Н. Прянишникову в связи с 70-летием со дня его рождения писал: «...И у нас в Швейцарии Вы особенно высоко ценитесь как ученый. Но мы любим и ценим не только Прянишникова-ученого и учимся у него; мы все, которые знаем Вас лично, мы любим, прежде всего, Прянишникова-человека. Для меня в Оксфорде было снова особенной радостью, дорогой коллега, быть вместе с Вами. Вместо того чтобы идти к общему пятичасовому чаю в большом помещении Колледжа Сент-Джон, я шел гораздо охотнее в маленькое кафе напротив Колледжа Сент-Джон, где в послеобеденное время после заседаний я мог встретить Вас, дорогой коллега, и профессора Ярилова. Этому получасу я радовался весь день. Я так любил слушать Ваши суждения о людях, о науке. Несмотря на то что Вы превосходите других Вашими, глубокими познаниями, Вы излагали свои взгляды всегда с деликатной скромностью, которая так к лицу большому человеку. Вы пытаетесь всегда увидеть хорошее даже в несовершенных трудах у нас, более молодых; при этом Вы непоколебимы в Вашем стремлении к истине и познанию. Ваша доброта источает флюиды, внушающие каждому большое доверие» (Д.Н. Прянишников. Жизнь и деятельность. М., 1972. С. 254 - 255).

Дмитрий Николаевич был исключительно общительным чело­веком. Жизнь в коллективе, среди ученых, среди практических работ­ников, агрономов, студентов была его органической потребностью. Академик ВАСХНИЛ П.М. Жуковский сравнивал Д.Н. Пряниш­никова с Антоном Павловичем Чеховым. «Их роднит серьезное спокойное лицо, внимательные глаза, мягкий юмор... Этих двух мужей роднит и душевная чистота, классицизм, а главное - русский дух, любовь к своей стране и к своему народу» (там же. С. 41),

Академик С.И. Вольфкович вспоминал, что его, как и многих его товарищей, никогда не оставляло ощущение, что всюду, где появляется Дмитрий Николаевич, устанавливалась атмосфера особых человеческих отношений: простоты, чистоты и теплоты, одухотворенных его мудростью и моральной высотой. Поражали его богатейшие знания не только в области химии, но и в области экономики и истории. Покоряли его ясная, глубокая мысль, преданность науке и Родине, бескорыстие, гуманизм.

И.И. Гунар писал, что широта научных интересов, глубокая эрудиция и «многоплановость» Д.Н. Прянишникова как ученого иногда рождали курьезы. В 1958 г. И.И. Гунар в составе советской делегации был во Франции, где с удивлением узнал об убежденности многих, что есть несколько известных ученых Прянишниковых: Пря- нишников-агроном, Прянишников-агрохимик, Прянишников-физио- лог и биохимик. После разъяснения, что это один и тот же Дмитрий Николаевич Прянишников, неизменно следовало: «О! Это - непо­стижимо...!»

Дмитрий Николаевич прекрасно знал свою страну. Он много лет читал курс частного земледелия в Сельскохозяйственной ака­демии и потому считал своим долгом ездить по стране, знакомиться с крестьянскими хозяйствами, с опытными станциями и полями. Он хорошо знал Сибирь, где вырос, объездил европейскую часть, неодно­кратно бывал в Заволжье, Средней Азии, Закавказье и в Крыму. В молодости свои первые маршруты по Средней Азии и Закавказью он совершил главным образом на лошадях, так как железных дорог там почти не было. Уже в возрасте 67 лет (в 1932 г.) Дмитрий Николаевич проделал железнодорожное путешествие протяженностью 17 тыс. км: Сицилия - Москва, Кольский полуостров - Москва, Свердловск, Новосибирск - Москва и Таджикистан - Москва.

В 1945 г. Дмитрию Николаевичу исполнилось 80 лет, и ему поручают сделать доклад на конференции Академии наук СССР по изучению производительных сил Пермской области. Вместе со своим учеником И.И. Гунаром он подготовил доклад «Пути повышения урожайности и продуктивности сельского хозяйства Пермской области», в котором высказана идея о необходимости создания очагов высокопродуктивного земледелия за счет широкого применения ми­неральных удобрений. Тогда минеральных удобрений было немного, их хватало только на хлопчатник и сахарную свеклу. Дмитрий Ни­колаевич предложил оставлять некоторое количество удобрений для Нечерноземной зоны, в частности для Урала, чтобы не завозить сюда продукцию сельского хозяйства, а получать на месте за счет широкого применения минеральных удобрений.

Когда отмечали 80-летие Дмитрия Николаевича, то в ответной на приветствия речи он сказал: «Мне отрадно сознавать, что в победе над врагом есть доля и моего участия, потому что я доказывал необходимость строить химические заводы, нужные для земледелия в мирное время и для обороны - в военное» (там же. С. 180).

Д.Н. Прянишников более 50 лет трудился в агрохимии, является одним из ее основателей, он вписал блестящие страницы в историю этой науки. Без сомнения, Д.Н. Прянишников был гением. Он обладал необычайно редкой способностью сочетать в себе талантливого ученого, выдающегося педагога, великого гражданина, мудрого государственного деятеля. Все свои глубокие теоретические исследования он доводил до четких практических рекомендаций, оказывающих большое влияние на становление и развитие туковой промышленности и применение минеральных удобрений не только в нашей стране, но и за рубежом.

Благодаря работам Д.Н. Прянишникова достижения агрохимии н России получили мировое признание и приоритет в разрешении многих проблем: азотного питания растений, фосфатного и калийного питания растений, применения азотных, фосфорных и калийных удобрений, известкования почв, применения зеленого и других местных удобрений.

При чествовании Д.Н. Прянишникова в связи с 80-летием, отвечая на приветствия, он сказал: «В своей работе больше всего вни­мания я уделял исследованиям в области агрономической химии и физиологии растений... По окончании естественного отделения физико-математического факультета Московского университета я считал необходимым специализироваться в области, в которой моя работа была бы наиболее полезна для народа. Под влиянием Тими­рязева, которого я знал еще по университету, я начал специа­лизироваться и работать в области агрономической химии и физио­логии растений. Агрономическая химия привлекла мое внимание своей связью с практическими задачами повышения урожаев. Думаю, что моя многолетняя работа показала правильность избранного пути...».

Один из известных учеников Д.Н. Прянишникова, ученый- пгрохимик А.В. Петербургский в одной из своих работ отмечал, что с именем Д.Н. Прянишникова связан почти шестидесятилетний период развития агрономической химии в нашей стране. Д.Н. Прянишников сделал фундаментальный вклад в учение о питании высших растений и применении удобрений. На его трудах воспитано не одно поколение агрономов и научных работников в области физиологии и биохимии растений. На основе его агрохимических теорий и выводов из про­деланных экспериментальных трудов разработаны научно обоснован­ные пути воспроизводства плодородия почв и повышения продуктив­ности земледелия. Д.Н. Прянишников был подлинным тружеником науки, снискавшим своими научными трудами широкое признание и уважение себя на родине и далеко за ее пределами (Петербургский, 1962).

Наряду с глубокими фундаментальными и прикладными агро­химическими исследованиями Д.Н. Прянишников постоянно думал о подготовке научной смены. Еще в 1914 г. он писал: «Если достаточно густая сеть высших школ покроет Россию, если система средней школы будет давать широкий доступ всем наиболее одаренным детям народа в школу высшую, то какое количество дремлющих сил, про­падающих напрасно дарований обнаружится в нашем отечестве?» Он всячески способствовал проявлению и развитию этих дарований. Созданная им отечественная научная агрохимическая школа стала основой крупных теоретических и практических достижений не только в этой отрасли знаний, но и в смежных науках, а также в решении многих прикладных задач, связанных с повышением плодо­родия почв и продуктивности земледелия.

Контрольные вопросы

1. Представления об источниках азота для питания растений до работ Д.Н. Прянишникова. Причины противоречивых мнений, существовавших в XIX веке о значимости азота аммиака и нитратов в питании растений.

2. Исследования Д.Н. Прянишникова по распаду белковых веществ в растениях и их роль в развитии теории и практики применения азотных удобрений.

3. Физиологические исследования условий образования аспара­гина в растениях в работах Д.Н. Прянишникова и их роль в решении практических задач питания растений в природной обстановке.

4. Исследование Д.Н. Прянишниковым оптимальных условий использования растениями азота аммиака и нитратов.

5. В связи с какими обстоятельствами Д.Н. Прянишников начал изучать физиологическую реакцию МН 4 Ж) 3 .