Мариенгофу Я последний поэт деревни, Скромен в песнях дощатый мост. За прощальной стою обедней Кадящих листвой берез. Догорит золотистым пламенем Из телесного воска свеча, И луны часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час. На тропу голубого поля Скоро выйдет железный гость. Злак овсяный, зарею пролитый, Соберет его черная горсть. Не живые, чужие ладони, Этим песням при вас не жить! Только будут колосья-кони О хозяине старом тужить. Будет ветер сосать их ржанье, Панихидный справляя пляс. Скоро, скоро часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час! <1920>
Есенин был убежден, что именно он является выразителем истинно русской песенной души, подлинной, "природной" России, и он сердито говорил Маяковскому, что Россия - его, а не Маяковского. Россия Есенина, так же как и Россия Тютчева, Блока, - это во многом поэтический миф (сюда уходит корнями и последующая трагедия лирического Есенина, не выдержавшего столкновения мечты и реальности). Для молодого Есенина крестьянская Россия - воплощение рая. Русь в ранних стихах Есенина празднична, лишена конфликтов, расписана под православный лубок, лирический герой ощущает себя в ней вполне безмятежно. Главное место в поэтическом мире Есенина занимают месяц, звезды, животные и птицы, деревенская изба, голубые поля... Природа у поэта священна и описывается часто в ранней поэзии как божественный храм.
Разлад в этот гармоничный мир внесла революция. В 1920 году Есенин пишет стихотворение "Я последний поэт деревни...", в котором собственная судьба поэта, его лирического героя изображается в неразрывной связи с судьбой его Родины, с судьбами его современников. Талант Есенина рожден деревенской, "деревянной" Россией, любовью Есенина к России. Но Русь уходила в прошлое, и это порождало трагическое мироощущение поэта. Поэт встречает гибель Руси как свою собственную.
Стихотворение "Я последний поэт деревни..." можно было бы принять за пейзажную зарисовку с натуры, но в Константинове, где было написано это знаменитое стихотворение, не было моста, через Оку переправлялись здесь на лодках.
"Я последний поэт деревни..." - это стихотворение-реквием, стихотворение-прощание. Поэт чувствует, что вековая гармония природы, природного космоса и человека уходит. Приближается чуждый древнему "деревянному" миру "железный гость" и, наверное, новые певцы нового времени. Они не будут больше воспевать дощатые мостики, зеленые березки и все то, что дорого сердцу поэта в его родном краю, в храме природы. Именно в этом природном храме, где можно совершать богослужение в любой час, и заказывает панихиду по всему, что ему дорого, лирический герой. Ключевые слова в этом стихотворении - "дощатый мост", "луны часы деревянные". В уходящем мире все было от природы, от древа (а не от железа): весь уклад жизни, вся уходящая крестьянская соприродная культура. Но "скромен в песнях дощатый мост", не по нему пойдут в будущее современные поэту люди. Они, как это ни горько сознавать автору стихотворения, пойдут иной дорогой, иным "мостом".
Поэт знает, что в новом мире ему не жить и не петь. Для него наступает последний час. Да и для "часов" тоже наступают последние сроки, они именно "прохрипят" двенадцатый час, для них это мучительно тяжело.
"Луны часы" здесь также не случайны. Луна появляется ночью. Ночь разделяет день уходящий и день наступаю- щий. И как только истекут отмеренные сроки - наступит тьма для поэта. Ничего светлого, хорошего в его жизни уже не будет.
Поэт стоит за прощальной обедней "кадящих листвой берез". Что случилось с тонкой березкой, некогда заглядевшейся в пруд? То же, что и с человеком. Береза - излюбленный образ народной поэзии и поэзии Есенина. Березы теперь "кадят", то есть разбрасывают свою листву. Это происходит осенью. А осень - это конец года, это символ осиротевшей, умирающей природы.
Второе четверостишие открывается глаголом "догорит": "Догорит золотистым пламенем // Из телесного воска свеча..." "Догорит" находится в начале строки и поэтому звучит особенно весомо, особенно безысходно. Свеча догорит обязательно, а сама она из "телесного воска", то есть из судеб миллионов людей, сломленных, отвергнутых новым миром. Среди этих людей и сам поэт.
В третьем четверостишии говорится о причине гибели древнего ("деревянного") мира - о "железном госте", который выйдет "на тропу голубого поля" России с ее необъятными просторами.
"Железный гость" несет тройной смысл. Это, очевидно, и трактор, комбайн, любая другая техника. Это и противостоящий деревне город, где производится эта техника. Это, конечно, и новый уклад жизни, новый мир, и новый, механический, а не природный, человек. Но, по Есенину, на голубом поле России он не хозяин и не работник, а всего лишь "гость", чуждый природе, рожденный не природным миром. Его не могут поэтому принять как родного.
И, конечно, у этого "железного гостя" "черная горсть", "не живые, чужие ладони". При нем природа осиротеет. И только будет разгуливать буйный разбойник, бродяга-ветер, "панихидный справляя пляс". Это кощунственная пляска на дорогих автору могилах.
Не только поэт скорбит о прошлом. Природа тоже находится в таком же смятении, ощущая одиночество, отчаяние. Выражение чувств человека через природу - одна из самых характерных особенностей поэзии Есенина.
И как приговор звучат последние строки стихотворения: "Скоро, скоро часы деревянные // Прохрипят мой двенадцатый час!"
Неразрывно связано с темой деревни. Выросший на «приволье зеленых лех», поэт воспринимал Россию как живой организм, развивающийся по особенным, известным только ей законам. Русь Есенина - деревенская, патриархальная. Это очень символический образ : деревня, состоящая из нескольких дворов, огороженных плетнями, которая затерялась где-то среди топей да болот.
Такое восприятие России свойственно молодому поэту. Его герой ощущает себя частицей природы, а в животных видит «братьев наших меньших». В ранних стихах Есенина на Руси живется хорошо всем: деревьям, животным и птицам, избам, полям, месяцу, даже … тараканам. Когда-то критики были возмущены, что начинающий лирик в стихотворении «В хате» опоэтизировал не только крестьянский быт, но и тараканов. Зато А. Толстой услышал в ранних стихах Есенина «певучий дар славянской души, мечтательной, беспечной, таинственно-взволнованной голосами природы».
Эта идиллическая картина разрушилась с началом советской жизни. Свое представление о революции поэт передавал через разные образы. Например, в «Пантократоре» это красный конь - образ романтический, фантастический, но родственный миру берез, черемух и кленов, миру русской природы, то есть всему, что составляло почву есенинской поэзии, воплощало его представления о прекрасном, о гармоничной жизни.
Когда же Есенин убедился, что революция ускорит переход России от деревенской колеи к магистралям современной техники, он болезненно воспринял это. Революционные события, глобальные перемены в деревне, технический прогресс - все это в представлении Есенина предвещало гибель патриархальной Руси. Ему казалось, что исчезает близкая к природе и поэтическая область жизни, значит, и область чувств, выражающих недостижимый идеал духовного мира и спокойной ясности.
Ярче всего это противостояние патриархального бытия и механического мира машинной цивилизации проявилось в известном стихотворении «Сорокоуст» - в трагически обреченном поединке живого «тонконого жеребенка» и поезда «на лапах чугунных»:
Живых коней победила стальная конница…
Вслед за гибелью и разрушением старого крестьянского мира Есенин начинает чувствовать и собственную обреченность. Поэтому и называет свое стихотворение, написанное в 1920 голу, «Я последний поэт деревни» . Это прощание с прежним звучит почти в каждой строке. Стоя за прощальной обедней среди «кадящих листвой берез» , герой испытывает сознание собственной ненужности. Ему ничего не остается, как догореть «золотистым пламенем» . Причем для воплощения собственного «я» поэт находит удивительную метафору - «из телесного воска свеча» . Действительно, человек беззащитен перед лицом природы, а что, как не свеча, подчеркивает эту хрупкость человеческого существования.
Еще одна яркая метафора - «луны часы деревянные» - подчеркивает необратимость происходящих перемен. Как известно, «время ни на миг не остановишь» . А значит, перемены неизбежны:
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
За образом «железного гостя» нетрудно увидеть комбайн или трактор - те машины, которые, по замыслу правительства, должны были облегчить крестьянский труд. Только нет у этого гостя души, и поэтому его ладони - «не живые, чужие» , а горсть - «черная» . А вот живую Русь представляют «колосья-кони» (вновь образ лошади !), которые будут тужить о прежнем хозяине-крестьянине.
В итоге любому становится понятно, что поэт выступает против технического прогресса, разрушающего древний поэтический мир, который связан с патриархальной стариной, с гармонией между человеком и природой. Свою «голубую Русь» он противопоставил миру людей, возводящих заводы и фабрики вместо храмов, а живой мир деревни - механическому бездушию города.
Есенина тревожит, что индустриальный прогресс погубит красоту народного обряда, весенних проталин, злаков, «зарею политых» . Поэтому стихотворение «Я последний поэт деревни» можно считать своеобразной панихидой, ведь именно «панихидный пляс» , по мысли автора, будет справлять ветер, когда:
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Эти строчки больше напоминают приговор. И пусть Сергей Есенин был тогда близок к имажинизму , чем и можно объяснить излишне резкий характер многих строк, но боль утраты ничем нельзя заглушить - только жестокими в своей правдивости словами.
- «Я покинул родимый дом…», анализ стихотворения Есенина
- «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..», анализ стихотворения Есенина, сочинение
«Я последний поэт деревни...» Есенина С.А.
Творчество Сергея Есенина неразрывно связано с темой деревни. Выросший на «приволье зеленых лех», поэт воспринимал Россию как живой организм, развивающийся по особенным, известным только ей законам. Русь Есенина — деревенская, патриархальная. Это очень символический образ : деревня, состоящая из нескольких дворов, огороженных плетнями, которая затерялась где-то среди топей да болот.
Такое восприятие России свойственно молодому поэту. Его герой ощущает себя частицей природы, а в животных видит «братьев наших меньших». В ранних стихах Есенина на Руси живется хорошо всем: деревьям, животным и птицам, избам, полям, месяцу, даже … тараканам. Когда-то критики были возмущены, что начинающий лирик в стихотворении «В хате» опоэтизировал не только крестьянский быт, но и тараканов. Зато А. Толстой услышал в ранних стихах Есенина «певучий дар славянской души, мечтательной, беспечной, таинственно-взволнованной голосами природы».
Эта идиллическая картина разрушилась с началом советской жизни. Свое представление о революции поэт передавал через разные образы. Например, в «Пантократоре» это красный конь — образ романтический, фантастический, но родственный миру берез, черемух и кленов, миру русской природы, то есть всему, что составляло почву есенинской поэзии, воплощало его представления о прекрасном, о гармоничной жизни.
Когда же Есенин убедился, что революция ускорит переход России от деревенской колеи к магистралям современной техники, он болезненно воспринял это. Революционные события, глобальные перемены в деревне, технический прогресс — все это в представлении Есенина предвещало гибель патриархальной Руси. Ему казалось, что исчезает близкая к природе и поэтическая область жизни, значит, и область чувств, выражающих недостижимый идеал духовного мира и спокойной ясности.
Ярче всего это противостояние патриархального бытия и механического мира машинной цивилизации проявилось в известном стихотворении «Сорокоуст» — в трагически обреченном поединке живого «тонконого жеребенка» и поезда «на лапах чугунных»:
Живых коней победила стальная конница…
Вслед за гибелью и разрушением старого крестьянского мира Есенин начинает чувствовать и собственную обреченность. Поэтому и называет свое стихотворение, написанное в 1920 голу, « » . Это прощание с прежним звучит почти в каждой строке. Стоя за прощальной обедней среди«кадящих листвой берез» , герой испытывает сознание собственной ненужности. Ему ничего не остается, как догореть «золотистым пламенем» . Причем для воплощения собственного «я» поэт находит удивительную метафору — «из телесного воска свеча» . Действительно, человек беззащитен перед лицом природы, а что, как не свеча, подчеркивает эту хрупкость человеческого существования.
Еще одна яркая метафора — «луны часы деревянные» — подчеркивает необратимость происходящих перемен. Как известно, «время ни на миг не остановишь» . А значит, перемены неизбежны:
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
За образом «железного гостя» нетрудно увидеть комбайн или трактор — те машины, которые, по замыслу правительства, должны были облегчить крестьянский труд. Только нет у этого гостя души, и поэтому его ладони — «не живые, чужие» , а горсть — «черная» . А вот живую Русь представляют «колосья-кони» (вновь образ лошади !), которые будут тужить о прежнем хозяине-крестьянине.
В итоге любому становится понятно, что поэт выступает против технического прогресса, разрушающего древний поэтический мир, который связан с патриархальной стариной, с гармонией между человеком и природой. Свою «голубую Русь» он противопоставил миру людей, возводящих заводы и фабрики вместо храмов, а живой мир деревни — механическому бездушию города.
Есенина тревожит, что индустриальный прогресс погубит красоту народного обряда, весенних проталин, злаков, «зарею политых» . Поэтому стихотворение «Я последний поэт деревни» можно считать своеобразной панихидой, ведь именно «панихидный пляс» , по мысли автора, будет справлять ветер, когда:
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Эти строчки больше напоминают приговор. И пусть Сергей Есенин был тогда близок к имажинизму, чем и можно объяснить излишне резкий характер многих строк, но боль утраты ничем нельзя заглушить — только жестокими в своей правдивости словами.
Для того чтобы понять глубину отношения Блока к такому сложному социально-политическому явлению, как Октябрьская революция, необходимо еще раз сказать о своеобразном, «музыкальном» восприятии Блоком мира. Он считал, что внешняя сущность окружающего скрывает глубокую внутреннюю музыкальную стихию, немеркнущее, вечно бушующее пламя, которое в разные исторические эпохи то вырывалось наружу, освещая благородным заревом мир, то глубоко скрывалось в недрах, оставаясь делом лишь бесконечно малого числа избранных.
Князь Сергей Михайлович Волконский (1860-1937) - внук декабриста, театральный деятель. В 1899-1901 годах был директором императорских театров, он автор статей о ритмическом воспитании, книги«Человек на сцене» (1912) - о ритме и выразительности движений. С осени 1918 года С.М.Волконский жил в Москве, читал лекции в Институте слова, преподавал в Художественном театре, в студии Вахтангова, в еврейском театре Габима.
Есть еще немаловажная проблема, к которой сегодня приковано внимание и литературной общественности, и многочисленных поклонников поэзии Есенина, и, конечно же, средств массовой информации. За последнее время появилось множество статей и публикаций с «версиями» о смерти Есенина. Сразу же заметим. Интерес к поэту, к последнему году его жизни и ко всем обстоятельствам, связанным так или иначе с уходом Есенина из жизни, в наши дни - естественен и закономерен.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берёз.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарёю пролитый,
Соберёт его чёрная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Это стихотворение можно назвать эпитафией уходящему миру деревни – той, какой её знал и любил Сергей Есенин. Настроение, выраженное здесь поэтом, встречается во многих его стихах. Поэт связывал самого себя с исчезающей деревней. Он чувствовал, что не сможет воспевать новое время, потому что всё в нём кажется ему дисгармоничным.
Главный мотив стихотворения – собственная ненужность и неизбежность своего ухода. В стихотворении нет сюжета, в нём не происходит никаких действий. Главное здесь – только внутренние ощущения лирического героя.
Природа для Есенина всегда была священна – он часто изображал её как Храм. В ранней лирике он воспевал красоту природы, радость и полноту жизни, любви. Но в стихотворении «Я последний поэт деревни…» поэт как будто заказывает панихиду по прежнему миру, обречённому на умирание. А русская природа здесь – Храм, в котором и происходит эта воображаемая поминальная служба.
В первом четверостишии лирический герой прощается со всем, что ему дорого. Ключевые слова здесь подчёркнуты эпитетами: «последний поэт» и «прощальная обедня». Первая строфа стихотворения – единственная, в которой глаголы стоят в настоящем времени. Лирический герой ещё живёт настоящим (точнее доживает), но в будущем ему места нет.
Сильнее всего в стихотворении звучит тема смерти:
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
Лирический герой сравнивает себя с догорающей свечой «из телесного воска» – то есть из судеб людей, сломленных и отвергнутых новым миром. Среди них и сам поэт. Он предсказывает свою смерть.
Часы не звонят, не бьют – они хрипят. Хрип этот – знак дисгармонии наступающего нового мира. Образ луны здесь тоже не случаен. Луна появляется только ночью, которая разделяет день уходящий и день наступающий, прошлое и будущее.
В третьей и четвёртой строфах сталкиваются образы старой деревни и «железного гостя», который выйдет «на тропу голубого поля» России, на её необъятные просторы. Но он не хозяин и не работник, а всего лишь «гость», хотя именно он вот-вот станет хозяином. У него «чёрная горсть», «не живые, чужие ладони». Как ярко отражают эти эпитеты настроение поэта! Он уверен, что природа осиротеет:
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
«Железный гость» – многозначный образ. Это, в первую очередь, конечно, трактор, комбайн и любая другая техника. Но это и противостоящий деревне город, и вообще новый мир. Есенин писал: «Трогает меня… только грусть за уходящее, милое, родное, звериное и незыблемая сила мёртвого, механического». Но не только поэт скорбит о прошлом. Природа в таком же смятении. А Есенин всегда выражал своё мироощущение через природу – это одна из самых ярких особенностей его поэзии. Лирический герой говорит о себе:
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берёз.
Берёза – один из любимых образов Есенина. Но раньше поэт любовался берёзкой: «О, тонкая берёзка, что загляделась в пруд?» А в этом стихотворении берёзы «кадят», то есть разбрасывают свою листву. Это происходит осенью. А осень – символ умирания природы.
С деревней автор связывает религиозные мотивы и образы: обедня берёз, поэт-свеча, панихидный пляс ветра. Цветовые эпитеты тоже расставляют свои акценты: свеча догорает золотистым пламенем, поле названо голубым (в творчестве Есенина есть образ – «голубая Русь»), «злак овсяный» окрашен цветом зари, только «железный гость» чёрен. Но будущее за ним: всё привычное и милое, и сам поэт, становятся лишним в новом мире.
В последней строфе мотив смерти усиливается – почти дословно повторяются слова второй строфы:
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Но это утверждение звучит гораздо увереннее – теперь это уже восклицательное предложение, оно звучит как приговор. Поэт знает, что в новом мире ему не жить и не петь.
Стихотворение посвящено другу Есенина, Анатолию Борисовичу Мариенгофу – поэту, одному из основателей и теоретиков имажинизма.
