В двух величайших творениях Данте Алигьери – «Новой жизни» и в «Божественной комедии» (см. её краткое содержание) – проведена одна и та же идея. Оба они связаны мыслью, что чистая любовь облагораживает природу человека, а познание бренности чувственного блаженства приближает человека к Богу. Но «Новая жизнь» – лишь ряд лирических стихотворений, а «Божественная комедия» представляет целую поэму в трех частях, заключающих до ста песен, каждая из которых содержит около ста сорока стихов.
В ранней молодости Данте пережил страстную любовь к Беатриче, дочери Фулько Портинари. Он сохранил её до последних дней жизни, хотя так и не сумел соединиться с Беатриче. Любовь Данте была трагичной: Беатриче умерла ещё в молодых летах, и после её смерти великий поэт видел в ней преобразившегося ангела.
Данте Алигьери. Рисунок Джотто, XIV век
В зрелые годы любовь к Беатриче стало мало-помалу утрачивать для Данте чувственный оттенок, переходя в чисто духовное измерение. Исцеление от чувственной страсти было для поэта духовным крещением. В «Божественной комедии» отражается это душевное исцеление Данте, его взгляд на настоящее и прошедшее, на свою жизнь и на жизнь друзей, на искусство, науку, поэзию, на гвельфов и гибеллинов , на политические партии «черных» и «белых». В «Божественной комедии» Данте высказал, как смотрит на все это сравнительно и относительно к вечному нравственному принципу вещей. В «Аду» и «Чистилище» (второе он часто называет также «Горой умилостивления») Данте рассматривает все явления только со стороны их внешнего проявления, с точки зрения государственной мудрости, олицетворенной им в своём «проводнике» – Вергилии , т. е. точки зрения права, порядка и закона. В «Раю» все явления неба и земли представляются в духе созерцания божества или постепенного преображения души, которым конечный дух сливается с бесконечным естеством вещей. Преображённая Беатриче, символ божественной любви, вечного милосердия и истинного богопознания, ведет его из одной сферы в другую и приводит к Богу, где нет более ограниченного пространства.
Такая поэзия могла бы показаться чисто богословским трактатом, если бы Данте не усеял своего путешествия в мире идей живыми образами. Смысл «Божественной комедии», где описан и изображен мир и все его явления, а проведенная аллегория обозначена только слегка, при анализе поэмы очень часто перетолковывали. Под явно аллегорическими образами понимали то борьбу гвельфов и гибеллинов, то политику, пороки римской церкви, или вообще события современной истории. Это лучше всего доказывает, как далеко был Данте от пустой игры фантазии и как он остерегался заглушить поэзию под аллегорией. Желательно, чтобы его комментаторы были при анализе «Божественной комедии» так же осмотрительны, как он сам.
Памятник Данте на площади Санта-Кроче во Флоренции
Данте «Ад» – анализ
«Я думаю, что для твоего блага ты должен последовать за мной. Я стану указывать путь и поведу тебя через страны вечности, где ты услышишь вопли отчаяния, увидишь скорбные тени, прежде тебя жившие на земле, призывающие смерть души после смерти тела. Потом ты увидишь также и других, ликующих среди очистительного пламени, потому что они надеются выстрадать себе доступ в жилище блаженных. Если же ты пожелаешь вознестись и в это жилище, то туда проведет тебя душа, которая достойнее моей. Она останется при тебе, когда я удалюсь. Волею верховного владыки мне, никогда не знавшему его законов, не дано указывать пути в его град. Ему повинуется вся вселенная, по царство его там. Там его избранный град (sua città), там стоит его надоблачный престол. О, блаженны взысканные им!»
По словам Вергилия, Данте предстоит познать в «Аду», не на словах, а на деле, все бедствие человека, отпавшего от Бога, и увидеть всю тщету земного величия и честолюбия. Для этого поэт изображает в «Божественной комедии» подземное царство, где он соединяет все, что ему известно из мифологии , истории и собственного опыта о нарушении человеком нравственного закона. Данте населяет это царство людьми, никогда не стремившимися достигнуть трудом и борьбой чистого и духовного бытия, и разделяет их на круги, показывающее своим относительным отдалением друг от друга различные степени грехов. Эти круги Ада, как он сам говорит в одиннадцатой песни, олицетворяют нравственное учение (этику) Аристотеля об уклонении человека от божественного закона.
Автор стихотворения, Марина Ивановна Цветаева, поэт Серебряного века, не относится ни к одному литературному направлению. Стихотворение "В раю" было включено во второй сборник "Волшебный фонарь" (1912). История создания стихотворения, воссозданная самой Цветаевой и прокомментированная А. Саакянц, любопытна. "В раю" было послано на конкурс, организованный Брюсовым (в качестве темы были заданы строки из "Пира во время чумы" Пушкина: "Но Эдмонда не покинет Дженни даже в небесах"). Как настаивала Цветаева, стихотворение было написано до объявления конкурса. Но даже если это так, то, посылая свое произведение на конкурс, организованный Брюсовым, Цветаева не могла не вступить в своеобразный спор-диалог с ним.
Безусловно, не может быть уверенности, что Цветаева помнила брюсовское стихотворение 1903 г. "К близкой", включенное, однако, и в "Пути и перепутья", но на уровне исследования сходства и различия поэтики двух художников возможно сравнить цветаевское "В раю" и названное стихотворение Брюсова. Оба произведения - брюсовское в большей степени, цветаевское в меньшей - восходят к жанру любовного послания. В обоих - сходство в теме: размышления о любви, перешагнувшей смерть. Сама тема не новая для мировой лирики, но излюбленная символистами и Брюсовым. В стихотворении Брюсова земное предстает как "былое", душа - "преображенной", "от всех условий бытия... отрешенной". Возникает традиционная для лирики ситуация: лирический герой, мир которого венчает "бездонные высоты", вызывает к любимой и она отвечает на зов из бездны. Так любовь и космос оказываются равновеликими.
Совсем по другому решается эта тема у Цветаевой. Если лирический герой Брюсова "былое отряхает", то над лирическим героем Цветаевой прошлое не потеряло свою силу: "Воспоминанья слишком давят плечи, Я о земном заплачу и в раю". Цветаева декларирует приверженность земному. И совершенно неожиданен финал стихотворения Цветаевой. У Брюсова размышления о смерти должны были подчеркнуть силу любви лирического героя, Цветаева же подчеркивает трагическую обреченность любви и в земном мире, и в некоем небытии: "Ни здесь, ни там, - нигде не надо встречи, И не для встреч проснемся мы в раю!".
Однако по своей системе приемов "В раю" во многом сходно с символистской вообще и с брюсовской, в частности, лирикой. Это сказалось и в использовании повтора начальной строки из первой строфы в последней строфе ("Воспоминанье слишком давит плечи..."), и в широко распространенном с легкой руки Брюсова ритмическом перебиве в последней строке первых трех строф. Цветаева прибегает к перекрестной рифмовке четверостиший, но вторая и четвертая строки не совпадают, последняя как бы усечена:
Где сонмы ангелов летают стройно
Где арфы, лилии и детский хор,
Где все покой, я иду беспокойно
Ловить твой взор.
Впоследствии Цветаева сделает, перебив одним из важнейших своих приемов, придав тем самым русской «книжной» поэзии новое качество, сближающие ее с народным стихосложением, но генетически этот прием будет восходить к Брюсову.
Ответить
Джон Мильтон – известный общественный деятель, журналист и поэт, который прославился в период английской революции 17 века. Его влияние на развитие журналистики бесспорно, однако этим его вклад в культуру не ограничился. Он написал гениальную эпическую поэму, где впервые был изображен Сатана, которому хочется симпатизировать. Так зародился чрезвычайно популярный в наше время архетип, полюбившийся режиссерам, писателям и их многочисленной публике. Известно, что Джон Мильтон был верующим и хорошо знающим Библию, но так же следует помнить, что он интерпретировал библейские тексты по — своему. Поэт не переделывал сказания полностью, он лишь дополнял их. «Потерянный рай», в этом отношении, стал самым лучшим примером.
Имя «Сатана» с иврита переводится как «противник», «быть противником». В религии он является первым противником небесных сил, олицетворяет собой высшее зло. Однако если авторы евангелий выставляют его уродливым и порочным демоном, для которого зло – самоцель, то Мильтон наделяет своего героя разумными и даже справедливыми мотивами, вдохновившими его свергнуть Господа. Сатаниил, конечно, тщеславен и горд, его сложно назвать положительным героем, но его революционный пыл, отвага, откровенность пленяют читателя, заставляет усомниться в целесообразности божественного суда. Кроме того, судя по говорящему имени Люцифера и всеведению Бога, мы можем заключить, что небесный отец специально создал мятежного духа, чтобы устроить показательную расправу и укрепить свою власть. Согласитесь, тяжело обманывать владыку, который все про всех знает, значит, этот бунт был спланирован Творцом, и Дьявола, как жертву обстоятельств, жаль еще больше.
Мильтон, в «Потерянном рае» затрагивает тему противостояния, показывая антагонистичность Сатаны. Писатель не редко называет его Врагом. В людском сознании хорошо закрепилось, что чем сильнее недруг Господа, тем могущественнее последний из них. Писатель представляет Архиврага до его падения не только Архангелом, но и самым величайшим полководцем, способным управлять всем и вся, в том числе и третью Божьих войск. Так же автор подчеркивает мощь главного оппонента Всевышнего: «В тревоге, силы все свои напряг», «Во весь гигантский выпрямившись, рост» и др.
Мильтон, будучи революционером, не мог признать единовластие, монархию. Он изначально представляет Дьявола, как главного борца с тиранией Творца, присваивая первому титул этакого «героя». Он несмотря ни на что, идет к своей цели. Но поэт не позволяет выйти ему за четко обозначенные рамки и поразмыслить над другими вариантами существования в этом мире.
Все же мильтоновский Враг имеет человеческие качества, возможно, оставшиеся еще со времен служения Богу: «Его на казнь горчайшую: на скорбь // О невозвратном счастье и на мысль//О вечных муках…»
Князь тьмы, несмотря ни на что, действует по воле Отца, знающего все то, что он сделает на три шага вперед. Но даже будучи пораженным, Владыка теней не сдается, поэтому он заслуживает уважения. Даже оказавшись свергнутым в Ад, он говорит, что лучше быть правителем подземного мира, чем слугой на небесах.
Мильтон показал Зло, которое, несмотря, ни на что, не предаст свои убеждения, даже отправившись навеки во тьму. За это образ Сатаны так понравился творческой интеллигенции, которая вновь и вновь посвящает ему выдающиеся произведения.
Сатана Мильтона и Прометей Эсхила – что общего?
Примерно в 444-443 годах до нашей эры, древнегреческий драматург Эсхил написал знаменитую трагедию «Прометей прикованный». В ней была рассказана история близкого к престолу Зевса титана, который пострадал от рук Бога из-за своих убеждений.
Проведя аналогию, можно сказать, что Мильтон создал Сатану по образу и подобию героя Эсхила. Пригвождение к скале, вечные муки, которые телу доставляет птица, пожирающая печень, свержение в тартар не могут поколебать твердость духа исполина и заставить его смириться с Божьей тиранией. Нектары, пиршества, наслаждения, жизнь на Олимпе не имеют для свободолюбивого великана никакого смысла, ведь это возможно лишь при условии абсолютной покорности Громовержцу.
Титан восстает против всемогущей и беспрекословной власти ради свободы, как и Люцифер в «Потерянном рае». Нежелание подчиниться Творцу, стремление к воле, гордыня, не позволяющая властвовать над собой – ведь все это отразилось и в мильтоновском Дьяволе. Как Враг, так и Прометей до своих бунтов, были приближены к Владыке. Будучи сверженными, они остаются верны своим взглядам.
Оба персонажа, что величественный гигант, что Архивраг обретают свою независимость в поражении. Они сами устраивают себе рай из ада, а из неба — тьму …
Библейские мотивы
Библейские мотивы являются, своего рода, стержнем для многих литературных произведений. В разное время они, так или иначе, интерпретируются, наполняются новыми деталями, но суть их всегда остается одинаковой.
Мильтон впервые нарушает принятые в обществе трактовки ветхозаветных сюжетов, тем самым отступая от церковных догм. Эпоха революций, смены жизненных укладов, ценностей и понятий — все это и многое другое заставляет по-другому взглянуть на добро и зло, показанные в образах Всевышнего и Дьявола.
Противопоставления: добро — зло, свет — мрак, Отец – Люцифер — вот на чем построена пьеса Мильтона. Сцены из райского сада переплетены с описанием войны между войсками Врага и ангелами. Терзания Евы, совращенной уговорами Злого духа, сменяются чередой эпизодов, в которых изображены страдания будущих людей.
Поэт облачает Князя тьмы в змею, показывает его злым и мстительным, угождая церкви, но при этом он так же подчеркивает величественность его фигуры. Изображая главного недруга Творца, поэт выходит за библейские рамки. Мильтоновский Бог не является положительным героем, он выступает за полное и беспрекословное подчинение, Люцифер же стремится к свободе и познанию, как и первые люди. Мотив совращения автор переиначил: по его мнению, произошел не обман, а прозрение человека, который тоже выбрал независимость и познание.
Помимо мятежа Беса, в «Потерянном рае» так же показана история Адама и Евы. В центре произведения картина успешного соблазнения и падения Божьего творения. Но, несмотря на удачу Демона, победу одерживает Всевышний, давая людям шанс на исправление.
Внешне поэма похожа на священное писание. Однако, образы Архиврага и Отца, их схватки далеко не схожи с ветхозаветными сказаниями. Так, например, средневековые фантазеры и христиане наделяли Сатану омерзительными чертами, чего мы не можем увидеть у Мильтона.
В библии совращением людей занимался змей, хитрейший из всех зверей созданных Господом, а в поэме эта задача была возложена на Сатану, обратившегося в животное.
Исходя из всего вышесказанного, можно сказать, что Мильтон взял Священный сюжет за основу своего творения и дополнил его более яркими элементами.
История Адама и Евы
Одной из главных сюжетных линий «Потерянного рая» является небезызвестная история о человеческом грехопадении.
Сатана решает разрушить самое чистое и святое место на земле — Эдемский сад, чтобы подчинить своей воле первых земных людей. Обратившись змеей, он совращает Еву, которая, вкусив запретного плода, делится им с Адамом.
Мильтон, следуя библейскому сюжету, считает, что попробовав плод предложенный Сатаной, человечество начало свой тернистый путь в божественному прощению, но, стоит заметить, что поэт не признает греха в содеянном. Он вкладывает в эту историю философский смысл, показывая жизнь до и после согрешения.
Благодать в райском саду, чистота и непорочность, отсутствие хлопот, волнений, постоянное пребывание в незнании — вот как жили люди до того, как вкусили яблоко раздора. После содеянного человеку открывается новый, совершенно иной мир. Будучи изгнанными, божьи дети открыли для себя привычную нам реальность, в которой царит жестокость, а на каждом углу подстерегают трудности. Поэт хотел показать, что крах Эдема был неизбежен. Он считал, что райская жизнь – иллюзия, она не соответствует истиной сущности человека. До грехопадения их существование было не полным, например, они не обращали внимания на свою наготу и не питали друг к другу физического влечения. После в них проснулась та, близкая нашему пониманию, любовь.
Мильтон показывает, что в изгнании люди обрели то, чего не имели раньше – знания, страсти, разум.
Вопрос о «свободной воле» в произведении
В Библии говорится о грехопадении, как о нарушении главной Божией заповеди, неповиновении человека, что и дало повод для изгнания из Эдема. Мильтоновское же прочтение этой истории показывает согрешение, как утрату людьми бессмертия, но при этом, сохранение свободомыслия и разума, которые чаще служат во зло человеку. Однако это его право – обратить их, куда угодно.
В произведении затрагивается вопрос о человеческих несчастьях. Мильтон находит их в людском прошлом, говоря, что верит в независимость и разум, которые помогут людям избавиться от всех бед.
Адам в произведении наделен красотой, умом, богатым внутренним миром, в котором есть место страсти, чувствам, а так же свободной воле. У него есть право выбора. Именно благодаря этому фактору молодой человек может разделить наказание за ослушание со своей любимой и получить полную свободу воли.
Мильтон показывает грехопадение, как реализацию свободы выбора, которую Бог даровал людям. Избирая благочестивый образ жизни, человек сможет вновь обрести Рай и искупить первородный грех.
Образ Адама
Адам был первым мужчиной, которого сотворил Всевышний, а также он является прародителем всего людского рода.
Автор показывает его мужественным, мудрым, смелым и к тому же обаятельным. В целом, праотец в «Потерянном рае» представлен, как рассудительный и благодетельный пастырь Евы, которая слабее его и в физическом, и в интеллектуальном плане.
Поэт не обошел стороной и внутренний мир героя. Он является проекцией божественной гармонии: упорядоченный и лишенный недостатков мир, полный созидательной энергии. Адам даже производит впечатление зануды, да того он неиспорченный и правильный: слушает ангелов и не ведает сомнений.
Мильтон, в отличие от других писателей, не считал человека игрушкой в руках Бога. Поэт превозносит чувство «свободной воли» главного героя, говоря, что именно оно помогает людям двигаться вперед.
Однако рядом с небесными существами образ «царственного» прародителя людей, созданный Мильтонам, теряется. Разговаривая с ангелами, он показан, как человек вопрошающий или, более того, безгласный. Чувство «свободной воли», вложенное в героя, растворяется, и Адам готов соглашаться со всем, что ему говорят ангелы. К примеру, во время беседы с Рафаилом о мироздании, архангел резко прерывает его вопросы, говоря о его человеческой сущности и о том, чтобы он не пытался познать тайны вселенной.
Мы видим человека, вмещавшего в себя все лучшее: храбрость, «свободную волю», мужество, обаяние, рассудительность. В то же время он трепещет перед сильными мира сего, не перечит им и лелеет в сердце готовность навсегда остаться рабом иллюзий. Только Ева вдохнула в него решимость противиться власти Творца.
Изображение Рая и Ада в поэме
В поэме Мильтона непосредственную роль играет природа во всем своем многообразии. Она изменяется вместе с чувствами персонажей. Например, во время спокойной и беззаботной жизни в Эдеме показана гармония в мире, но стоило людям преступить наказ Бога, как в мир приходит хаос и разрушения.
Но самым контрастным является изображение Рая и Преисподнии. Насколько мрачным и сумрачным показан Ад, настолько безликим и серым на его фоне выглядит Небо. Никакие ухищрения не помогли Мильтону сделать декорации царствия Божьего яркими и красочными.
Однако следует заметить, что изображение Эдема намного краше и детальнее прорисовано, чем описание Небесного Царства. Большое внимание было уделено именно природе земного Рая: высокие деревья, переплетавшиеся кронами, обилие разнообразных плодов и зверьков. А так же, свежий воздух, «Которым даже Океан — старик… наслаждается». Сад постоянно требовал заботы своих обитателей, поэтому первые люди могут претендовать на звание первых в истории колхозников: им тоже не платили денег и выдавали оклад едой. Такая бессодержательная и однообразная жизнь претит автору, поэтому он ад освобождению людей.
Мильтон изобразил мрачный, но в то же время чудесный Ад, а так же, светлый и не менее великолепный Рай. Не вооруженным глазом видно, насколько огромна и необъятна палитра красок, содействующая описанию этих двух миров.
Проблема персонализации «дьявола» в мировой культуре
Первое упоминание Сатаны приходится примерно на VI век, это изображение Дьявола на фреске в Египте. Там он был показан, как обычный ангел, ничем не отличающийся от других.
На рубеже тысячелетий отношение к нему резко изменилось. Это произошло в связи с тем, что для прикрепления верующих к их вере самым простым методом являлось запугивание. Церковь внушала ненависть и страх к Бесу, поэтому его внешний вид должен был быть отвратительным.
В Средневековье жизнь простолюдина, притесняемого со всех сторон церковью и правительством, так или иначе, заставляла человека кинуться в объятия падшего ангела, найти хоть и злого, но друга или соратника. Нищета, голод, чума и многое другое повлекло за собой создание культа Дьявола. Кроме того, слуги церкви тоже внесли свой вклад, отличаясь отнюдь не благочестивым поведением.
На смену этой эпохе пришло Возрождение, которое смогло разрушить уже устоявшийся образ Врага – чудовища.
Мильтон избавил Дьявола от рогов и копыт, сделал его величественным и могущественным падшим ангелом. Именно такое представление о Недруге Божьем, которое дал нам поэт, прочно закрепилось в умах людей. На основе Библии автор именует его «Князем тьмы», подчеркивая или даже гиперболизируя его бунт против Бога. Также в образе Врага подчеркиваются деспотизм, властность, надменность. Его обуяли гордыня и тщеславие. Сатана восстал против Господа, но погубил весь людской род. Хотя… как сказать? Мильтон полагает, что он погубил того пресмыкающегося и неуверенного в себе колхозника, который и не жил толком, а служил золотой рыбкой в аквариуме. Зато он создал того человека, которого все мы знаем по себе: многогранную личность с противоречивым и сложных характером, способную на что-то большее, чем сельскохозяйственный труд.
Автор очеловечил Темного лорда, наделив его человеческими качествами: эгоизмом, гордыней, стремлением властвовать и нежеланием подчиняться. Так он изменил представление о Зле, заложенное Церковью и теоретиками религии. Кроме того, если допустить, что Дьявол – жертва предопределения Бога, мальчик для битья, то мы уже начинаем ему сопереживать, так как ощущаем себя такими же обманутыми и покинутыми. То есть, образ Люцифера стал настолько реальным и похожим на человека, что стал близким писателям и читателям.
Все мы помним очаровательных и оригинальных Люциферов: Мефистофель Гете, Адвокат Дьявола, Воланд Булгакова, Ученик Дьявола Бернарда Шоу, Огненный Ангел Брюсова, Люцифер Алистера Кроули, Капитал Нойз МС, Лорд Генри Уайльда. Все они не внушают страха, скорее, притягивают и внушают свою правду, причем, весьма убедительно. Иногда нам кажется, что именно они – истинные носители справедливости. Зло дает свободу мысли и фантазии, и подходить под его стандарты гораздо проще и приятнее, чем коленопреклонение в статусе раба божьего. Дьявол покоряет цинизмом, неприкрытой гордостью и вечным духом противоречия, которые пленяют критически настроенных людей. Бог, как и все положительное и слишком уж ограниченное моральными запретами, менее популярен в народе, особенно в пору постмодернизма, когда безверие стало нормой жизни и не преследуется, а религиозная пропаганда ослабла. В неоднозначности интерпретации образа Сатаны, в человеческой тяге к запретному, и заключается проблема персонификации дьявола в мировой культуре. Зло выглядит привлекательнее, понятнее и ближе, чем добро, и от этого эффекта не могут избавиться художники.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
В своем творчестве Марина Цветаева часто возвращалась к вопросам жизни и смерти. Если внимательно читать стих “В раю” Цветаевой Марины Ивановны, можно узнать о ее религиозном мировоззрении.
Стихотворение было создано в 1910 г. С ним Цветаева выступала на литературном конкурсе, организованном В.Брюсовым. Воспитанная в православной вере, по мере взросления поэт стала склоняться в сторону агностицизма. Признавая существование Бога, она сомневается в том, что после физической смерти есть жизнь вечная. Текст стихотворения Цветаевой “В раю”, которое проходят на уроке литературы в 10 классе, рассказывает о земной любви. Лирическая героиня сомневается, что ее страстной, метущейся душе найдется место среди “невинно-строгих дев” и стройно летающих сонмов ангелов.
Скачать это произведение полностью или учить его онлайн можно на нашем сайте.
Я о земном заплачу и в раю,
Я старых слов при нашей новой встрече
Не утаю.
Где сонмы ангелов летают стройно,
Где арфы, лилии и детский хор,
Где всё покой, я буду беспокойно
Ловить твой взор.
Виденья райские с усмешкой провожая,
Одна в кругу невинно-строгих дев,
Я буду петь, земная и чужая,
Земной напев!
Воспоминанье слишком давит плечи,
Настанет миг,- я слез не утаю…
Ни здесь, ни там,- нигде не надо встречи,
И не для встреч проснемся мы в раю!
