Дом павлова название битвы. «Дом Павлова» без мифов. Подкрепление и оборона дома

Дом Павлова - к осени 1942 года единственный уцелевший от бомбежки дом в районе площади им. 9 Января. В ночь на 27 сентября он был захвачен разведгруппой (3 бойца во главе с сержантом Я.Ф. Павловым), группа удерживала его почти трое суток. Затем прибыло подкрепление под командованием лейтенанта И.Ф. Афанасьева, всего 24 бойца. В течение 58 дней гарнизон дома Павлова отбивал атаки противника, а 24 ноября 1942 года в составе полка перешел в наступление...

Из энциклопедии "Великая Отечественная война"

Ее судьба должна бы войти в учебники и энциклопедии. Но, увы, имени Зинаиды Петровны Селезневой (по мужу Андреевой) вы там не найдете. А без нее история обороны дома Павлова остается неполной.

В этом доме Зина родилась 11 июля 1942 года. Трудно представить, что испытывали наши бойцы, глядя на оказавшегося на передовой, запеленатого в портянку младенца. О чем думали, заслышав между разрывами снарядов детский плач. Об этом они и после Победы никому не рассказывали.

Известен лишь сухой итог сражения за дом у Волги, до сих пор недоступный пониманию западных историков: горстка не шибко как вооруженных бойцов (один станковый пулемет, три противотанковых ружья, два миномета и семь автоматов) сдерживала натиск пехоты, танков и авиации противника почти два месяца!..

Переправить маму с малышкой за Волгу долго не удавалось, дом находился под круглосуточным плотным огнем. Девочка с мамой и еще несколькими женщинами жила в подвале почти до конца октября.

Записанный мной еще в 1990-м году рассказ Зинаиды Петровны Андреевой не нашел тогда места на газетной полосе, вышло лишь несколько строк. Возможно, он показался в редакции слишком обыкновенным...

Рассказывает Зинаида Петровна Селезнева (Андреева):

В этом доме жили мои дед и бабушка. У них было там служебное помещение - они дворниками работали. И когда началась бомбежка, мама побежала к ним. Отца-то забрали на оборону Сталинграда еще весной, он рабочим был на "Красном Октябре". Его звали Петр Павлович Селезнев. Он меня не видел. Так и погиб, не зная, что я родилась... Медиков не было, мамины сестры в родах помогали. Солдаты портянки дали на пеленки. Дизентерия была страшная, и я, только родившись, стала умирать. Мне уже вырыли могилку в земляном полу, а когда копали, наткнулись на иконку-медальон. Как только ее отряхнули от земли, я вернулась к жизни. А ведь в этом доме еще были дети постарше - пяти, шести, семи лет... Потом нас за Волгу переправили, а в 1943-м мы вернулись в город. Мама пошла на завод, жили в землянке. Только в 1949-м получили комнату с подселением. Помню разрушенный Сталинград. Мне было лет семь, у меня подружка ходила на музыку, и я с ней ходила, очень любила носить ее нотную папку. Мы жили очень бедно, и я шла с этой папкой такая счастливая. Всё разрушено, а мы идем в музыкальную школу.

После восьмого класса пошла работать, одновременно училась в вечерней школе. Выбрали секретарем комитета комсомола. Первым из тех, кто оборонял наш дом, меня после войны нашел Иван Филиппович Афанасьев, лейтенант, командир гарнизона. Причем, он слепой после ранения остался. Двое детей у него, бедно очень жили, а вот хотел нам чем-то помочь. Мне было лет восемнадцать, я в техникуме училась. Иван Филиппович пришел к нам с палочкой, а мама говорит: "У нас гости..."

Потом Воронов, Рамазанов, Жуков и Тургунов узнали наш адрес и стали посылки посылать. Они все меня дочкой звали. Тургунов прислал мне справку, в сельсовете заверил, что я действительно родилась в доме Павлова. Это для льготы понадобилось. Последнее письмо вот от него. Точек, запятых он не признавал, но и так всё понятно.

"Многоуважаемому дорогой дочка Петровна здравствуйте! Разрешите мне во первых привет ваш и вашу семью свою горячих чисто сердечных пламенных привет во вторых поздравляю с ближайшим праздником первой майским праздником международным солидарности всего от души желаю вам и вашу семью слава Богу мы тоже пока все нормально живем. До свидания обнимаю крепко целую с уважением к вам ваш дорогой уважаемый отец. 15 апреля 1992 года..."

Последний защитник дома Павлова Камолджон Тургунов скончался в марте 2015 года на 92-м году жизни. В Узбекистане живут 14 его детей, 62 внука и 85 правнуков.

Прощаясь с Зинаидой Андреевой, я вдруг увидел у нее в комнате фотографию Юрия Визбора. "Вы любите Визбора?" - обрадовался я. "Если бы не он, - вздохнула Зинаида Петровна, - мы бы с мамой долго еще ютились в коммуналке. Юрий приезжал в Волгоград в командировку от звукового журнала "Кругозор". Кажется, готовил репортаж. У нас был очень короткий разговор, но он догадался, как мы живем. Ничего нам не сказал, а сам пошел в обком. Через месяц мы получили однокомнатную квартиру..."

Юрий Визбор

МЕДАЛЬ СТАЛИНГРАДА

Медаль Сталинграда, простая медаль.
Бывают и выше, чем эта награда.
Но чем-то особым блестит эта сталь,
Кружочек войны - медаль Сталинграда.

Еще предстоит по грязище и льду
Пройти пол-Европы сквозь пули, снаряды.
Но светит уже в сорок третьем году
Победы звезда - медаль Сталинграда.С небес то дожди, то веселый снежок,

И жизнь протекает, представьте, как надо.
Я молча беру этот белый кружок
И молча целую медаль Сталинграда.
На пышную зелень травы капли крови упали.

Два цвета сошлись, стала степь мировым
перекрестком.
Недаром два цвета великих у этой медали -
Зеленое поле с красною тонкой полоской.

Свидетельские показания очевидцев обычно пристрастны, к официальным отчётам тоже надо относиться рационально-критически, а политиканско-ангажированные версии - это вообще как заведомо-неправедный путинский «басманный суд». Только надпартийный-надконфессиональный профессионал, руководствующийся высшей целью и смыслом рукотворного Богосаможертвоприношения и соответственно приоритетностью вектора возвышения субъектности-свободы в человеке, обществе и человечестве, способен взять в свой кругозор все имеющиеся факты, систематизировать их и дать им оценку. Советский период, Великая Отечественная война особенно искажается апологетикой с одной стороны и хулой с другой, а надо выявить, что же происходило в действительности (согласно завету мудрого Леопольда фон Ранке - wie es eigentlich gewesen). Это нужно для воскресения мёртвых на Страшном Суде, а собранная информация должна занять своё место в системе Панлог (подступ - panlog.com). По-моему, в таком ключе стараются работать создатели замечательного посвященного российской истории портала «История государства» . Очень впечатляет размещенный на этом портале цикл видео-передач «Искатели» , ведущие программы доктор исторических наук Валерий Александрович Иванов-Таганский и исследователь Андрей И. Сейчас на российском историческом телеканале «365 дней ТВ» посмотрел их сюжет «Легендарный редут» :

«Осень 1942 года. Сталинград. На нейтральной полосе в центре города горстка наших бойцов захватывает руины жилого дома. И два месяца отбивает ожесточенные атаки немцев. Дом был у них как кость в горле, но сломить защитников они так и не смогли. Оборона этого здания вошла в историю Великой Отечественной войны, как символ мужества и стойкости советских бойцов. Открывает их список Герой Советского Союза сержант Яков Павлов, который долгое время считался руководителем обороны. И по его имени до сих пор этот дом в Волгограде называют Домом Павлова. «Искателям» удалось установить, что на самом деле командовал обороной легендарного дома-крепости совсем другой человек /лейтенант Иван Филиппович Афанасьев/. Но и участие в обороне Якова Павлова не стало от этого менее героическим. Просто реальная история оказалась сложнее и интереснее, чем это придумали советские идеологи. «Искателям» также удалось установить имена еще двух бойцов, воевавших от начала и до конца вместе со своими товарищами, но по прихоти судьбы оставшихся неизвестными».

В Википедии довольно объективно сказано - «Подробный анализ событий вокруг обороны Дома Павлова был представлен в расследовании программы «Искатели». Так, удалось установить, что на самом деле гвардии сержант Яков Федотович Павлов под действием советской пропагандистской машины назначен на роль единственного героического защитника этого дома. Он действительно геройски сражался в Сталинграде, но руководил обороной дома, вошедшего в историю как Дом Павлова, совсем другой человек - лейтенант Иван Филиппович Афанасьев. Помимо этого, в доме геройски сражалось ещё около 20 бойцов. Но кроме Павлова, Звезды Героя удостоен никто не был. Все остальные, наряду ещё с 700 000 человек, были награждены медалью за оборону Сталинграда. 25-го – солдата из Калмыкии Гора Хохолова – после войны вычеркнули из списка бойцов. Лишь спустя 62 года справедливость восторжествовала, и память о нем была восстановлена. Но, как оказалось, не вся. Даже с Хохоловым список «гарнизона» был неполным. Очень значимо, что Дом Павлова защищали бойцы девяти национальностей СССР, особенно большое впечатление на меня произвёл в фильме "Легендарный редут" рассказ о дожившем до наших дней узбеке Турганове, который дал обет нарожать столько сыновей, сколько погибло его товарищей в битве за Сталинград, и исполнил его, и уже старый боец вспоминает минувшие дни в окружении 78 внуков и внучек. "Ленинская национальная политика" достойно выдержала проверку боем, в окопах ковалось боевое братство.

«Улицы и площади города превратились в арену кровопролитных боев, которые уже не затихали до окончания битвы. В районе площади имени Девятого января действовал 42-й полк 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Напряженные бои здесь продолжались более двух месяцев. Каменные здания - Дом сержанта Я. ф. Павлова, Дом лейтенанта Н. Е. Заболотного и мельница № 4, - превращенные гвардейцами в опорные пункты, стойко удерживались ими, несмотря та ожесточенные атаки противника.

«Дом Павлова» или, как его называют в народе, «Дом солдатской славы» - это кирпичное здание, занимавшее господствующее положение над окружающей местностью. Отсюда можно было наблюдать и обстреливать занятую противником часть города на запад до 1 км, а на север и юг - еще дальше. Правильно оценив его тактическое значение, командир 42-го гвардейского стрелкового полка полковник И.П.Елин приказал командиру 3-го стрелкового батальона капитану А. Е. Жукову захватить дом и превратить его в опорный пункт.

Эту задачу выполнили воины 7-й стрелковой роты, которой командовал старший лейтенант И. П. Наумов. 20 сентября 1942 года в дом проник сержант Я. Ф. Павлов со своим отделением, а затем прибыло подкрепление: пулеметный взвод лейтенанта И. Ф. Афанасьева (семь человек с одним станковым пулеметом), группа бронебойщиков старшего сержанта А. А. Сабгайды (6 человек с тремя ПТР), четверо минометчиков с двумя 50-(мм минометами под командованием лейтенанта А. Н. Чернушенко и три автоматчика. Командиром этой группы был назначен И. Ф. Афанасьев.

Характерно, что этот дом защищали представители многих народов нашей страны - русские Павлов, Александров и Афанасьев, украинцы Сабгайда и Глущенко, грузины Мосиашвили и Степаношвили, узбек Турганов, казах Мурзаев, абхазец Сухба, таджик Турдыев, татарин Ромазанов.

Здание было разрушено авиацией и минометным огнем противника. Во избежание потерь от завалов по указанию командира полка часть огневых средств была вынесена за пределы здания. В стенах и окнах, заложенных кирпичом, были пробиты амбразуры, наличие которых позволяло вести огонь из разных мест. Дом был приспособлен к круговой обороне.

На третьем этаже здания находился наблюдательный пункт. При попытках гитлеровцев приблизиться к нему, их встречал губительный пулеметный огонь со всех точек. Гарнизон дома взаимодействовал с огневыми средствами опорных пунктов в доме Заболотного и в здании мельницы.

Фашисты подвергли дом сокрушительному артиллерийскому и минометному обстрелу, бомбили его с воздуха, непрерывно атаковали, но его защитники стойко отражали бесчисленные атаки врага, наносили ему потери и не позволяли гитлеровцам прорваться к Волге на этом участке. «Эта небольшая группа, - отмечает В. И. Чуйков,- обороняя один дом, уничтожила вражеских солдат больше, чем гитлеровцы потеряли при взятии Парижа»».

Волгоградец Виталий Коровин пишет 8 мая 2007 года:

«Приближается очередная годовщина Победы нашей страны в Великой Отечественной войне. С каждым годом всё меньше и меньше остаётся ветеранов - живых свидетелей той грозной и трагической для всего человечества эпохи. Пройдёт ещё каких-то 10-15 лет и живых носителей памяти о войне уже не останется - Вторая Мировая окончательно уйдёт в историю. И здесь нам - потомкам - необходимо успеть узнать всю правду о тех событиях, чтобы в будущем не было различных кривотолков и недоразумений.

Постепенно рассекречиваются госархивы, всё больше мы получаем доступ к различным документам, а значит и сухим фактам, говорящим правду и развеивающим тот «туман», что скрывает некоторые моменты истории времён Второй Мировой войны.

В Сталинградской битве тоже были эпизоды, вызвавшие различные неоднозначные оценки историков, да и самих ветеранов. Одним из таких эпизодов является защита советскими бойцами одного полуразрушенного дома в центре Сталинграда, ставшего известным на весь мир, как «Дом Павлова».

Казалось бы всё ясно, этот эпизод Сталинградской битвы известен всем. Однако, по мнению одного из старейших журналистов Волгограда, известного поэта и публицисты Юрия Беледина, этот дом должен называться не «Домом Павлова», а «Домом Солдатской славы». Вот, что он пишет об этом в своей, изданной буквально на днях, книге «Осколок в сердце»:

«…А отвечал по поручению И.П. Елина (командир 42-го полка 13-й дивизии, - прим. автора) за всю эпопею с домом… комбат А.Е. Жуков. Он приказал комроты, старшему лейтенанту И.И. Наумову, направить туда четырёх разведчиков, одним из которых был Я.Ф. Павлов. И сутки они отпугивали спохватившихся немцев. Остальные 57 дней за оборону дома бессменно отвечал перед А.Е. Жуковым пришедший туда с пулемётным взводом и группой бронебойщиков лейтенант И.Ф. Афанасьев. Убитых и раненных в ходе боёв, о чём мне лично рассказывал Алексей Ефимович Жуков, заменяли регулярно. В общей сложности гарнизон начитывал 29 человек.

А на снимке, сделанном в 1943 году и включённом в несколько путеводителей запечатлён фрагмент стены, на которой кем-то начертано: «Здесь героически сражались с врагом гвардейцы Илья Воронов, Павел Демченко, Алексей Аникин, Павел Довженко». А ниже - намного крупнее: «Этот дом отстоял гв. сержант Яков Фёдорович Павлов». И - огромный восклицательный знак… Итого лишь пятеро. Кто по горячим следам начал подправлять историю? Почему сугубо техническое обозначение «Дом Павлова» (а так его для краткости именовали на штабных картах, - прим. автора) сразу переводилось в разряд личностных категорий? И почему сам Яков Федотович, встречаясь с бригадой черкасовок, восстанавливающих дом, не пресёк славословий? Фимиам уже кружил ему голову».

Одним словом, в итоге из всех защитников «Дома Павлова», находившихся, как мы видим, в равных условиях, звезду Героя СССР получил лишь гвардии сержант Яков Павлов. Кроме того, в подавляющем большинстве литературы, описывающей этот эпизод Сталинградской битвы, мы наталкиваемся лишь на такие слова: «Захватив один из домов и усовершенствовав его оборону, гарнизон из 24 человек под командованием сержанта Якова Павлова в течение 58 дней удерживал его и не отдал врагу».

Юрий Михайлович Беледин с этим в корне не согласен. В своей книге он приводит множество фактов - писем, интервью, воспоминаний, а также репринтный вариант книги самого командира гарнизона, оборонявшего этот дом по улице Пензенской, 61, стоящий на «Площади имени 9-го января» (именно такой адрес имел дом в довоенное время) Ивана Филипповича Афанасьева. И все эти факты свидетельствуют о том, что название «Дом Павлова» не справедливо. А справедливо, по мнению Беледина и, по мнению многих ветеранов, имя «Дом Солдатской славы».

Но почему же молчали другие защитники дома? Нет, они не молчали. И об этом свидетельствует представленная в книге «Осколок в сердце» переписка однополчан с Иваном Афанасьевым. Однако, считает Юрий Беледин, скорее всего, какая-то «политическая коньюктура» не позволяла менять устоявшиеся представления о защите и самих защитниках этого сталинградского дома. Кроме того, сам Иван Афанасьев был человек исключительной скромности и порядочности. Он прослужил в советской армии до 1951 года и был уволен по состоянию здоровья - из-за полученных во время войны ранений он почти полностью ослеп. Имел несколько фронтовых наград, в том числе медаль «За оборону Сталинграда». С 1958 года проживал в Сталинграде. В своей книге «Дом Солдатской славы» (издавалась 3 раза, последний - в 1970 году) он подробно описал все дни пребывания его гарнизона в доме. Однако, по цензурным соображениям, книга была всё-таки «подправлена». В частности, Афанасьев под нажимом цензуры был вынужден привести пересказ слов сержанта Павлова о том, что в занятом ими доме были немцы. Позже были собраны свидетельства, в том числе и мирных жителей, которые прятались в подвалах дома от бомбёжек, о том, что до прихода туда четырёх советских разведчиков, одним из которых был Яков Павлов, в доме не было врагов. Также из текста Афанасьева были вырезаны фрагменты, рассказывающих о двух, как пишет Афанасьев, «трусах, замышлявших дезертировать». Но в целом его книга является правдивым рассказом о тех двух тяжёлых осенних месяцах 1942 года, когда наши бойцы героически удерживали дом. Среди них сражался и был ранен и Яков Павлов. Его заслуг при защите дома никто никогда не принижал. Но уж очень выборочно власть обласкала защитников этого легендарного сталинградского дома - это был не только дом гвардии сержанта Павлова, это был дом многих советских бойцов. Он воистину стал «Домом Солдатской славы».

На презентации книги «Осколок в сердце», Юрий Михайлович Беледин подарил один её экземпляр мне. Подписывая книгу, он обратился ко мне со словами: «коллеге и, надеюсь, единомышленнику». Единомышленнику? Признаться, сначала я никак не мог понять, а зачем вообще нужно ворошить былое и искать какую-то, как мне тогда казалось, аморфную справедливость? Ведь у нас в стране, и тем более в Волгограде, всегда с почтением относились и относятся к памяти о Великой Отечественной войне. У нас возведено множество памятников, музеев, мемориалов… Но, прочитав «Осколок в сердце», я понял, что нам нужна эта правда, аргументированная и документально доказанная. В конце концов, можно посмотреть на этот вопрос и с такой точки зрения: А что, если завтра-послезавтра, к нам придут, как это было в 90-х годах прошлого века, некие варяги-учителя и начнут, пользуясь этим полузасекреченным историческим туманом, поучать нас о том, что не было, в общем-то, никакой Великой Отечественной, что мы, русские, были такими же оккупантами как и немцы, и что на самом деле нацистскую Германию победили американцы с англичанами. Уже сейчас примеров такого отношения к истории в мире много - взять хотя бы легализованные эстонские марши бывших эсэсовцев, скандальный перенос Бронзового солдата в Таллине. А что же мир, а что же Европа, так же пострадавшая от фашистов? А все почему-то молчат.

Так вот, чтобы противостоять этому до конца, нам нужны твёрдые факты и документы. Пора уже ставить не многоточия, а твёрдые точки в истории Великой Отечественной войны».

Максим (гость)
Да, правда о той войне нужна как воздух. Иначе скоро наши дети будут думать, что 2 Мировую выиграли американцы.

Lobotomy
Кстати, у стран Запада в истории “Pavlov"s house” упоминается, и среди многочисленных людей по всему миру, интересующихся Сталинградской битвой, этот важный эпизод широко известен. Даже в комп. игре Call of Duty есть миссия по обороне Дома Павлова, её уже прошли миллионы игроков по всему миру – и наши дети, и американские.

В 1948 году в Сталинградском издательстве вышла книга самого Павлова, тогда уже младшего лейтенанта. В ней тоже были упомянуты еще не все защитники дома. Пофамильно названы лишь семь человек. Однако Сукба тут тоже есть! В 1944 году война привела его в Западную Белоруссию. Что случилось с ним в тех краях – неясно, но через некоторое время его фамилия оказалась в списках власовцев из так называемой РОА (Русской освободительной армии). По бумагам получается, что непосредственно в боях против своих он не участвовал, а нес караульную службу. Но этого было достаточно, чтобы имя солдата исчезло из истории Сталинградской битвы. Наверняка неприступные, как «дом Павлова», архивы хранят тайну и о том, как герой Сталинграда оказался «по ту сторону» фронта. Скорее всего, Алексей был пленен. Возможно, записавшись в РОА, хотел спасти жизнь. Но в то время с такими не церемонились. Вот снайпер Хохолов Горя Бадмаевич - этнический калмык, поэтому после войны, когда калмыков депортировали за сопротивление сталинскому режиму, он также был вычеркнут из списка защитников Дома Павлова. В официальной версии также ничего не говорится о медсестре и двух местных девушках-санитарках, которые находились в ряду защитников Дома Павлова до последнего дня.

Вот ещё одна статья о Доме Павлова и о его недооцененных героях - её написал Евгений Платунов - «Один из 24-х» (25 ноября 2008):

«66 лет назад, 25 ноября 1942-го, погиб уроженец Алтайского края, офицер из легендарного дома-символа Сталинградской обороны Алексей Чернышенко. Последний раз о нем подробно писали еще в 1970-м. Предлагаем читателям ИА «Амител» ознакомиться с материалом подготовленном исследователем военной истории Евгением Платуновым.

В Книге памяти Алтайского края (т. 8, стр. 892 Шипуновский район, в списках по Российскому c/с) напечатано: «ЧЕРНЫШЕНКО АЛЕКСЕЙ НИКИФОРОВИЧ, род. 1923, русский. Призв. 1941, мл. л-т. Погиб в бою 25.11.1942 при защите Дома Павлова г. Сталинград. Похор. брат. мог. г. Сталинград». Последний раз о нашем земляке, погибшем в этот день 66 лет назад, подробно писали в журнале «Сибирские огни» в далеком мае 1970-го.

Свидетельство очевидца

Юрий Панченко (автор недавно вышедшей книги «163 дня на улицах Сталинграда») в подростковом возрасте всю Сталинградскую битву находился в Центральном районе города и поэтому повествование ведет от первого лица. Как следует из предисловия: «Книга воспроизводит не героику, которая необходима была тогда, а нынче справедливо переосмыслена, а общечеловеческую трагедию, где нет деления людей на чужих и своих: на немцев, австрийцев, румын, хорватов и многонациональных русских. Нужда, страдания, голод, тифозная вошь и массовая гибель на фронте сравняли их перед смертью, сделав всех равными».

Читается с интересом, хотя будет воспринята читателями неоднозначно. Для краткого ознакомления приведу небольшой эпизод, в котором автор излагает свою точку зрения на историю обороны Дома сержанта Павлова.

«25 ноября /1942 года/. Второй день окружения. В непроглядной тьме перевалила полночь. На вымершей улице ни звука. Тревожная неизвестность забила нас по углам. В голове ни мысли, ни надежды. Напряжение скручивает нервы. Одышка хватает за сердце. От горькой слюны тошнит. Боже, пошли на мою голову гром, немец снаряд, а русский солдат шальную мину! Все что захочешь, но только не эту кладбищенскую тишину.

Я не выдержал и выскочил из дома во двор. Фейерверк разноцветных ракет спровоцировал меня преодолеть перекресток на Голубинской улице. До железнодорожного моста сорок шагов. Отсюда прямая, как стрела, Коммунистическая улица своим торцом упиралась в площадь 9-е Января. Слабый, еле улавливаемый человеческий крик, выплеснутый на улицу сквозняком из коробок выгоревших зданий, донес до моего уха чужую животную боль. В этом нелепом звуке отчаяния невозможно было выделить отдельных слов. «Ура» не было. Прослушивалась лишь последняя гласная: а!.. а!.. а!.. Что это? Победный клич врага или последний предсмертный вопль сотни обреченных глоток роты Наумова, поднявшихся на штурм «молочного дома»? (Ныне гарнизонный Дом офицеров).

Впервые за два месяца осады города рота покинула обжитые подвалы дома Павлова, дома Заболотного и мельницы Гергардта. На площади 9-е Января, ломая ночную тьму, в небо взвилась осветительная ракета. За ней вторая, третья... Разноцветные светлячки трассирующих пуль немецких пулеметов, поспешно заглатывая ленту, злой скороговоркой секли 7-ю роту Наумова прямо в лицо.

Выгнанная на площадь стереотипной фразой: «Во что бы то ни стало», без огневого щита, рота оказалась на краю гибели. За стенами развалин бывшего нарсуда и почты, в мелких воронках и прямо на трамвайных путях, спрятав голову и забыв о месте откуда растут ноги, воткнувшись носом в грязный изрытый снег, солдаты роты Наумова залегли. Одни навсегда, другие, ненадолго продлив себе жизнь, укрылись в выгоревшей коробке захваченного ими «молочного дома». Итак, «молочный дом» взят. Но это лишь полдела. Вторая половина дела - как удержать его?

Горький пот войны, с острым запахом серозной жидкости на незасыхающих ранах солдат, не научил нас еще трезвости. В который раз мы продолжали воевать живой силой! Там, где нужно было уложить сотню снарядов и сохранить десяток солдат, мы теряли сотню солдат, зато экономили десяток снарядов. Воевать иначе мы не умели и не могли. А барабанное трубадурство, скрываясь за затасканным штампом «любой ценой», теряло в боевых приказах цену главному - цене человеческой жизни. Тому пример напрасно пролитая кровь при штурме «молочного дома».

Мне можно возразить, что стоит сотня жизней солдат на фоне грандиозного сражения? Все так. Я не берусь судить прошлое. Война есть война. Дело в другом. Идея ночной вылазки без предварительного подавления огневых средств противника, без поддержки артиллерии, рассчитанная лишь на авось, да на живот солдата, заранее обречена на провал.

На голой, как у петуха коленка, площади рота Наумова была встречена огнем пулеметов, минометов и огнем орудия, установленного в окне торца первого этажа дома № 50 по Коммунистической улице. Это здание находилось в двухстах шагах от атакующих. В тылу «молочного дома» (вдоль железной дороги) проходила бетонная стена с прорубленными стрелковыми ячейками, а на подъеме улицы Пархоменко врытый в землю немецкий танк держал под обстрелом всю площадь 9-е Января, дом Павлова, дом Заболотного и мельницу Гергардта.

Подробные оборонительные возможности противника мною не выдуманы. Человека, видевшего все это собственными глазами, я хорошо знаю. Это я сам.

И наконец, главное, что с самого начала ставило под сомнение затею разыгранную вокруг «молочного дома». Этот дом, построенный на скорую руку в годы ударных сталинских пятилеток, не имел под собою подвала. В уличных боях прочные стены и глубокие подвалы являлись главными критериями обороноспособности рубежа. Таким образом, я повторяю, атакующие наумовцы были заведомо обречены.

В насквозь простреливаемой клетке из рассыпавшегося известняка 7-я рота Ивана Наумова погибла не за понюшку табаку. Эта страничка трагической участи горстки людей, совсем незаметная на фоне грандиозной битвы, закроется завтра.

К середине дня в «молочном доме» оставалось девять человек, вечером - четверо. Ночью в подвал дома Павлова переползли трое вконец измученных людей: сержант Гридин, ефрейтор Ромазанов и рядовой Мурзаев. Это все, что осталось от двадцати четырех человек гарнизона дома Павлова. Остатки всей роты чуть больше. Остальные перебиты и покалечены, а «молочный дом» остался у немцев.

Так горько закончилось последнее значительное боевое соприкосновение противников на площади 9-е Января.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года Якову Федотовичу Павлову присваивалось звание Героя Советского Союза. На вопрос журналистов, кто представлял Павлова к геройству, командир полка полковник Елин ответил: «Я реляцию такую не подписывал».

Это была личная инициатива бывшего командарма 62-й армией В.И. Чуйкова. А через 15 лет вспомнили и выживших калек гарнизона дома Павлова. Тоже наградили.

Боевые заслуги сержанта Павлова ничуть не больше заслуг других бойцов взвода ст. лейтенанта Афанасьева, на которого возлагалась ответственность за оборону дома. А удостоенная награда, как и другим участникам боя 25-го ноября, - это тяжелое увечье. В действительности, по существующим фронтовым меркам, штурм «молочного дома» являлся рядовым событием, в котором рота Наумова с поставленной задачей не справилась. Раз так, то о наградах не может быть речи. Лишь в конце 1943 года Павлова наградили медалью и денежной премией за подбитый танк при освобождении Кривого Рога, а при освобождении Польши в 1944 году, - двумя орденами Красной Звезды. Но этих наград его удостоили в другой воинской части, поскольку после ранения, полученного при штурме «молочного дома», сержант Павлов в свою часть не вернулся.

Забвение настоящего подвига крылось и в неприязни личных отношений командующего армией Чуйкова с командиром дивизии Родимцевым. Ввиду того, что вся печатная и фотоинформация, разрешенная цензурой, шла из расположения 13-й гв. стрелковой дивизии, то командир дивизии Герой Советского Союза генерал Родимцев вызывал нездоровую ревность штаба армии Чуйкова: «Всю славу Сталинграда отдали Родимцеву!», «Родимцев - генерал для газет, он ничего не сделал!»

В итоге, всех собак повесили на Родимцева. После Сталинградской победы военный совет 62-й армии представил Родимцева к ордену Суворова, а потом прислал в штаб Донского фронта телеграмму с отменой представления. Таким образом, Родимцев, выдержавший всю тяжесть уличных боев за город, стал единственным командиром соединения, который не получил ни одной награды за Сталинград. Униженный и оскорбленный генерал не согнулся. Второй раз, как на урезе Волги у Соляной пристани, он выстоял и победил. А после войны непогрешимый Чуйков стал петь дифирамбы дважды Герою Советского Союза Родимцеву. Но эти дифирамбы были для простаков. Прямой и твердый Родимцев, обиженный зря, так и не простил своего бывшего командарма.

Убитых на площади 9-е Января стали собирать в феврале, а в марте закопали в братской могиле у дома Павлова... Немного позже могильный холм окантовали якорной цепью с двумя бутафорными пушчонками у входа. На большее богатый Союз Советов средств не нашел. Плита с надписью: «Богатырям России, воинам-сталинградцам, отдавшим жизнь за Отчизну, спасшим мир от фашистского порабощения» была возложена на злотые нищего Союза польских патриотов в феврале 1946 года.

А теперь самое ужасное. Могила была и продолжает оставаться безликой. На ней никогда не было ни одного имени, ни одной фамилия погибшего. Будто в яме у останков списанных в расход людей не было ни родных, ни близких, ни семьи, ни детей, ни их самих. Солдат имел имя лишь тогда, когда держал в руках винтовку, а выпустил ее из рук - становился ничем. Время перемешало кости, а ритуальное кощунство, с которым хоронили убитых, лишило их человеческой памяти. В городе насчитывалось 187 братских захоронений - и ни одного имени! Это не оплошность. Это предательская установка сверху, где решили, что на всех павших защитников Сталинграда достаточно одной могилы испанца Рубена Ибаррури. Видимо, горе Долорес Пассионарии совсем не слезы наших собственных матерей.

Необходимо вытащить из цепких объятий братской могилы имена тех, кому эта площадь стала последним пристанищем:

Лейтенанта В. Довженко, командира 7-й роты;
- ст. лейтенанта Ивана Наумова, командира 7-й роты;
- лейтенанта Кубати Тукова, разведчика;
- мл. лейтенанта Николая Заболотного, командира взвода;
- мл. лейтенанта Алексея Чернышенко, командира взвода;
- рядового И.Я. Хаита;
- рядового Файзуллина;
- рядового А.А. Сабгайда;
- рядового И.Л. Шкуратова;
- рядового П.Д. Демченко;
- рядового Давыдова;
- рядового Карнаухова;
- ст. лейтенанта Н.П. Евгеньева;
- мл. лейтенанта Ростовского;
- лейтенанта А.И. Остапко;
- сержанта Пронина;
- рядового Савина.

22 декабря 1942 года, в Москве, была учреждена медаль: «За оборону Сталинграда». Таким образом, военное и политическое руководство советской армии, не захотев чисто по-человечески отдать последний долг своим погибшим воинам, решило помпезно и дешево откупиться, повесив на грудь оставшимся жить бронзовый жетон за Сталинград. На свалке Собачьей бойни сожгли трупы немцев, в осиротевшие окопы побросали останки горожан, а в братские ямы скопом зарыли убитых красноармейцев. Все! Дело сделано».

Дом Павлова – одна из главных достопримечательностей современного Волгограда, символ стойкости, мужества и героизма советского народа, проявленных в дни Сталинградской битвы. Это 4-этажное жилое здание, расположенное на площади Ленина (ранее – площади 9-го января), в котором в дни Великой Отечественной войны держала оборону группа советских бойцов под руководством старшего сержанта Якова Федотовича Павлова, принявшего командование отделением после ранения старшего лейтенанта Ивана Филипповича Афанасьева.

История Дома Павлова в Волгограде относит нас к 30-м годам прошлого века, когда в довоенном Сталинграде был построен Дом Облпотребсоюза (по адресу: улица Пензенская, 61)– одно из элитных жилых зданий, наряду с Домом работников НКВД, Домом Связистов, Домом Железнодорожников и прочих зданий для номенклатурных сотрудников. Сюда заселились партийные работники и специалисты промышленных предприятий. Рядом с Домом Облпотребсоюза находился его «брат-близнец» – Дом Заболотного, названный так после войны по имени командира взвода лейтенанта Н. Е. Заболотного, оборонявшего здание. Между этими жилыми домами проходила железнодорожная ветка, ведущая к мельнице Гергардта.

В дни Сталинградской битвы на площади 9-го января держал оборону 42-й Гвардейский стрелковый полк полковника И. П. Елина. Командир 3-го батальона капитан А. Е. Жуков получил задание провести операцию по захвату двух жилых зданий. Для этого были созданы две группы под командованием сержанта Павлова и лейтенанта Заболотного, которые успешно справились с поставленной перед ними задачей.

Дом, захваченный бойцами лейтенанта Заболотного, не выдержал натиска врага – наступавшие немецкие захватчики взорвали здание вместе с оборонявшими его советскими воинами. Группе сержанта Павлова удалось уцелеть, они продержались в Доме Облпотребсоюза трое суток, после чего к ним на помощь прибыло подкрепление под командованием лейтенанта Афанасьева, доставившее боеприпасы и оружие. Здание стало одним из важнейших опорных пунктов в системе обороны 42-го Гвардейского стрелкового полка и всей 13-й Гвардейской стрелковой дивизии.

По воспоминаниям немецких военачальников, немецкие штурмовые группы сумели несколько раз прорваться на первый этаж Дома Павлова, но не могли захватить здание целиком. В советских летописях сохранились сведения о том, что немцы, организовывавшие атаки по несколько раз в день, не реализовали ни одной попытки прорваться в здание – каждый натиск был успешно отбит стоявшими насмерть советскими бойцами. Всё это время, пока Дом Облпотребсоюза держал оборону (с 23 сентября по 25 ноября 1942 года) в подвале здания находились мирные жители, не эвакуировавшиеся из Сталинграда.

И сержант Павлов, и лейтенант Афанасьев получили ранения, но остались живы. Из 31 защитника, оборонявшего Дома Павлова, погибли лишь трое бойцов – лейтенант-минометчик А. Н. Чернышенко, рядовые И. Я. Хайт (Хаит) и И. Т. Свирин. На момент начала текущего года в живых остался только один из защитников Дома Павлова – Стрелок ПТР Камолжон Торгунов, проживающий в селе Бордимкул (Узбекистан, Наманганская область, Туракурганский район). О немецких потерях точная информация отсутствует.

Дом Павлова – одно из первых зданий, восстановленное в Сталинграде после окончания Великой Отечественной войны. Именно с восстановлением этого здания в Советском Союзе стартовало знаменитое черкасовское движение, когда добровольческие бригады по инициативе работницы детского сада М. А. Черкасовой практически заново отстраивали объекты, разрушенные во время ВОВ. В 1943 году в СССР трудилось 820 таких бригад, через год их было уже 1192, а к маю 1945 года – 1227.

Подвиг защитников Дома Павлова увековечен на мемориальной стене-памятнике, где перечислены имена героев и выгравирована надпись: «В доме этом слились воедино подвиг ратный и трудовой».

Фото и видео Дома Павлова представлены в нашей фотогалерее:

Современный адрес Дома Павлова: Волгоград, улица Советская, 39.

Миф Дома сержанта Павлова

Главным мифом знаменитого Дома сержанта Павлова в Сталинграде является утверждение, что в течение оборонительного периода боев в городе его оборонял отряд советских солдат под командованием сержанта Якова Федотовича Павлова.

Дом сержанта Павлова - это четырехэтажное здание облпотребсоюза в центре Сталинграда на площади имени 9 января (тогдашний адрес: Пензенская улица, 61). Он стал символом стойкости и героизма бойцов Красной Армии в период Сталинградской битвы. В конце сентября 1942 года разведывательная группа из четырех солдат во главе с сержантом Яковом Павловым из 42-го гвардейского стрелкового полка 13-й гвардейской дивизии генерала Александра Ильича Родимцева заняла этот дом. Немцев там в тот момент не было, хотя сам Павлов в мемуарах позднее и утверждал обратное. Поскольку группа Павлова первой вошла в это здание, в дальнейшем на картах он стал обозначаться как «дом Павлова». Через день в подкрепление защитникам дома был переброшен пулеметный взвод старшего лейтенанта Ивана Филипповича Афанасьева, который и принял на себя командование. Число защитников дома увеличилось до 24. Поскольку убитых и раненых в ходе осады заменяли новые красноармейцы, всего «дом Павлова» обороняли 29 бойцов. Из них трое в ходе обороны погибли - лейтенант-минометчик А. Н. Чернышенко, рядовые И. Я. Хайт и И. Т. Свирин. Кроме того, в доме постоянно находились одна медсестра и две санитарки из местных жителей. Афанасьев также упоминает в мемуарах двух «трусов, замышлявших дезертировать», которых, по всей видимости, расстреляли. Все время в доме оставалась также молодая мать со своей новорожденной дочкой, укрывавшаяся там от бомбежки. Защитники «дома Павлова» отбили немецкие атаки и удержали здание, из которого хорошо просматривались подступы к Волге. Павлов вспоминал: «Не было суток, чтобы гитлеровцы оставили наш дом в покое. Наш гарнизон, не дававший им и шагу шагнуть дальше, был у них хуже бельма на глазу. День ото дня они усиливали обстрелы, решив, видимо, испепелить дом. Однажды немецкая артиллерия вела огонь целые сутки без перерыва». Перед домом находилось цементированное бензохранилище, к которому прорыли подземный ход. Еще одна удобная позиция была оборудована за домом, метрах в тридцати, где находился люк водопроводного тоннеля, куда тоже был прорыт подземный ход. Когда начинался обстрел, бойцы сразу же уходили в убежище. Этим обстоятельством и объясняются сравнительно небольшие потери, которые понесли защитники дома. Немцы же предпочитали обстреливать «дом Павлова», а не атаковать его, понимая, что это здание трудно будет взять штурмом. 26 ноября, уже после окружения 6-й немецкой армии в Сталинграде, Павлов во время атаки занятого немцами дома был тяжело ранен в ногу, и его эвакуировали в госпиталь. Позднее он воевал наводчиком и командиром отделения разведчиков в артиллерийских частях. 17 июня 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. А вскоре сержанту Павлову присвоили звание младшего лейтенанта, в котором он и уволился в запас в 1946 году. После войны Павлов побывал в Сталинграде и расписался на стене восстановленного дома. На ней также сохранилась надпись, сделанная одним из красноармейцев во время боев: «Этот дом отстоял гвардии сержант Яков Федотович Павлов». Фигура Павлова, канонизированная советской пропагандой в дни войны (в «Правде» тогда появился очерк о «доме Павлова»), заслонила фигуру того, кто действительно командовал гарнизоном легендарного дома, - лейтенанта Афанасьева. Иван Филиппович пережил войну, но звание Героя Советского Союза так и не получил. В 1951 году Павлов издал мемуары «В Сталинграде», где об Афанасьеве нет ни слова. Гвардии капитан Афанасьев был тяжело контужен в последние дни обороны «дома Павлова», а после войны почти совсем ослеп и в 1951 году вынужден был уволиться из армии. В 1970 году он тоже выпустил мемуары «Дом солдатской славы». В 1958 году Афанасьев поселился в Сталинграде, а в начале 1970-х годов благодаря удачной операции ему вернули зрение. Афанасьев скончался в Сталинграде в 1975 году в возрасте 59 лет - сказались ранения и контузии. Павлов трижды избирался депутатом Верховного Совета РСФСР от Новгородской области, окончил Высшую партийную школу. В 1980 года ему было присвоено звание почетного гражданина Волгограда. Яков Федотович Павлов умер в Новгороде 28 сентября 1981 года, трех недель не дожив до своего 64-летия. Тоже сказались старые раны. Ныне в Великом Новгороде в школе-интернате имени Я. Ф. Павлова для детей сирот действует музей Павлова. История «дома Павлова» отразилась в романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», где руководителем гарнизона показан лейтенант Березкин, чьим прототипом был Иван Афанасьев. В 1965 году рядом с «домом Павлова» была открыта мемориальная стена. Современный адрес знаменитого дома: ул. Советская, д. 39. А через два дома от него открыта мемориальная доска на доме, в котором жил и умер Иван Афанасьев. То, что на роль героя выбрали сержанта Павлова, а не лейтенанта Афанасьева, объяснялось не только тем случайным обстоятельством, что на картах знаменитый дом обозначался как «дом Павлова» - по имени командира подразделения, первого вошедшего в него. Еще более важную роль сыграло то, что пропаганде требовался герой из числа солдат, защищавших Сталинград, поэтому кандидатура сержанта Павлова была предпочтительнее кандидатуры лейтенанта Афанасьева.

В своих мемуарах генерал Родимцев прямо называет лейтенанта Афанасьева бывшим начальником гарнизона «дома Павлова», превратившим «благодаря своей энергии и мужеству этот дом в несокрушимую крепость», и описывает его нелегкую судьбу: «Целых двенадцать лет для него кругом была мгла. Заведующий кафедрой глазных болезней Волгоградского медицинского института профессор Александр Михайлович Водовозов заинтересовался судьбой героя Сталинграда и решил сделать ему операцию глаз. Операция проходила без наркоза, сам больной был ассистентом профессора.

Превозмогая боль, от которой, казалось, вот-вот померкнет разум, Афанасьев по ходу операции отвечал на вопросы профессора, когда внутрь глаз вторгались иглы шприца, острие скальпеля и другие хирургические инструменты.

Такое мог вынести только закаленный в суровых испытаниях воин.

В памяти Ивана Филипповича Сталинград остался городом руин. Когда ученый вернул ему зрение, Афанасьев увидел другой город, возрожденный к жизни из праха и пепла, во что был превращен гитлеровцами…» Может быть, стоит присвоить Ивану Филипповичу Афанасьеву посмертно звание Героя России?